"Леонид Платов. Опасный груз" - читать интересную книгу автора

редкость чистеньким и аккуратным, каким-то игрушечным (по субботам хозяйки
с мылом оттирали мостовую перед домами). Весело сверкали медные ручки на
дверях.
Четырехугольная башенка кирхи поднималась над острыми черепичными
крышами.
Сейчас в поселке осталось не более полутора десятков домов. На месте
кирхи, взорванной фашистами, виднелась груда щебня.
Мрачно и пусто было вокруг. На снежных склонах, как зловещие черные
пни, торчали обгоревшие трубы. Внизу в воде темнели сваи повалившегося
набок причала.
Недавно еще отправлялись отсюда длинные караваны транспортов на запад.
Спешно морем вывозились в фашистскую Германию богатства Северной Норвегии:
запасы трески, железная руда, мачтовый лес.
Теперь тут была зона пустыни. Даже телеграфные столбы спилили
гитлеровцы отступая. Не брезговали и проволокой. Проволока завершала
длинный список награбленного. Все подметали под метелочку...
Но с приходом советских людей пустыня начала оживать.
По склону берега расхаживали среди деревьев саперы, держа перед собой
миноискатели. Двое вели на поводке собаку, которая по запаху тола
распознавала зарытые в земле мины. То и дело она останавливалась и коротко
взлаивала.
Связисты, весело переговариваясь, волокли через улицу телефонный
провод. Самый шустрый из них, - видимо, ротный шутник и балагур, - сбив
набекрень пилотку, бойко объяснял что-то двум улыбавшимся норвежским
девушкам, которые вышли на порог дома покрасоваться своими высокими
чепцами и праздничными красивыми передниками.
А у повалившегося набок причала стояли и сидели на корточках рыбаки.
Покуривая коротенькие трубочки, они с явным одобрением наблюдали за тем,
что творится на море.
Оттуда доносились по временам глухие раскаты, и над серой водной гладью
поднимались и медленно опадали черно-белые фонтаны взрывов.
Это советские минеры тралили фарватер, расчищая подходы к гавани.
Грибов залюбовался четкой слаженностью их трудной и опасной работы.
Три тральщика с поставленными электромагнитными тралами шли строем
уступа. Они проходили вдоль берега, круто разворачивались, возвращались,
опять разворачивались. Нужно было основательно "разутюжить" море в этом
районе, прежде чем объявить его безопасным для плавания.
Снова и снова водяные столбы вставали за кормой. Эхо грохотало и
перекатывалось в скалах обрывистого берега. Гитлеровцы не жалели мин при
отходе. Даже море пытались омертвить. Наглухо закупорив гавань, обрекали
на голод, на голодную смерть жителей рыбачьего поселка.
"Вот два мира и две армии, - думал Грибов. - Гитлеровцы несли разорение
и смерть народу Норвегии. Даже после своего поражения цеплялись за живых,
старались утащить за собой в могилу. Советские же воины, придя в Северную
Норвегию как друзья, как освободители, изгоняют сейчас смерть из недр
норвежской земли и из пучины Норвежского моря!"
- Разрешите пройти, товарищ капитан первого ранга? - услышал Грибов.
Он оглянулся. На ступенях узкой каменной лестницы, которая вела от
поселка к причалу, стоял молодой матрос и выжидательно смотрел на него.
- С тральщика?