"Эллис Питерс. Тень ворона (Хроники брата Кадфаэля - 12)" - читать интересную книгу автора

Бок о бок они прошли по холодным плитам главного нефа, и Синрик, выйдя
через северный притвор, пошел наверх в свою темную каморку. Кадфаэль
провожал его взглядом, пока за ним не закрылась дверь. Столько лет они
прожили рядом, в самых хороших отношениях, но никогда близко не общались.
Да и кто мог похвалиться близкой дружбой с Синриком? С тех пор как он вышел
из-под матушкиного крылышка и ушел из родного дома, он, кажется, ни с кем
не сходился по-настоящему, кроме отца Адама. Когда сходятся два одиноких
человека, их связывает такая особенная задушевная дружба, что они
составляют одно целое. Многие, наверное, оплакивают сейчас смерть отца
Адама, но самую тяжкую утрату понес с его смертью Синрик.
С наступлением декабря впервые в этом сезоне монахи растопили очаг в
теплой комнате. В те полчаса между ужином и повечерием, когда братии
позволено было поболтать, только и разговоров было, что о замещении
должности приходского священника, даже поездка аббата Радульфуса на
легатский совет отошла на задний план. Приор Роберт на время отсутствия
аббата переселился в его покои, и охочие до разговоров братья еще больше
развязали бы языки, если бы не брат Жером - неотлучная тень приора Роберта,
который счел себя обязанным замещать приора. Субприор брат Ричард по
крайнему своему благодушию, если не сказать лени, не стал связываться с ним
и не отстаивал своего старшинства.
Тщедушный брат Жером был ревностным монахом, однако многие находили,
что рвение это весьма однобоко и что Жерому недостает млека человеческой
терпимости, каковою, по мнению самого Жерома, отец Адам излишне грешил.
- Отец Адам был, конечно, добродетельным человеком,- сказал Жером.-
Чего-чего, а этого у него не отнимешь! Все мы знаем, что он ревностно
трудился на божьей ниве. Но он слишком мягко относился к чужим проступкам.
Он попустительствовал прегрешениям, виновники отделывались у него легкой
епитимьей и слишком быстро получали отпущение грехов.
- При отце Адаме в приходе царил порядок и добрососедские отношения, -
возразил брат Амброз, раздатчик милостыни, по должности своей постоянно
встречавшийся с беднейшими из форгейтских бедняков.- Я знаю, что о нем
говорят люди. Уйдя из жизни, он оставил после себя благополучный приход,
который не доставит хлопот его преемнику. Прихожане доброжелательно
встретят нового священника, потому что привыкли к доброжелательству при
отце Адаме.
- Дети всегда рады слабости наставника, который боится наказывать
розгой, - поучительно изрек Жером, - а воры хвалят судью, который
попустительствует преступникам. Зато когда-нибудь их ждет страшная
расплата. Для них было бы лучше, если бы их заставляли платить по счетам
сейчас, чтобы в иной жизни их души заслужили прощение.
Брат Павел, наставник послушников и мальчиков из монастырской школы,
редко прибегавший к телесным наказаниям, разве что при самых вопиющих
проступках, молча улыбнулся на эти слова.
- Излишнее милосердие - это не доброта, - продолжал ораторствовать
Жером, упиваясь собственным красноречием, в эту минуту он очень гордился
своим даром проповедника. - Как гласит устав, дитя, совершившее проступок,
должно быть наказано розгой. А кто же эти жители Форгейта, как не
неразумные дети?
В этот миг раздался звон колокола, призывавший монахов на повечерие,
но и без того никто из присутствующих не собирался выступать с