"Элизабет Питерс. Не тяни леопарда за хвост ("Амелия Пибоди" #5) " - читать интересную книгу автора

сувенира, то со своим щедрым даром музею он слегка запоздал. Не прошло и
двух недель, как графа на охоте настигла смерть от шальной пули.
- Поделом негодяю, - заметил Эмерсон, всегда разделявший мою неприязнь
к кровавым забавам аристократии. - А мумия-то очень даже неглупа. Знает,
куда прицелиться. Графову отпрыску, между прочим, тоже не удалось сбежать от
проклятия. Юный дегенерат, говорят, гниет заживо. Великолепно! Лучше
наказания не придумаешь. Молодчина мумия!
- Заживо?... Ты о чем, Эмерсон?
- Приличные дамы подобных вопросов не задают, Пибоди. - Его баритон
перекрыл хруст газетных страниц.
- Ах во-он оно что! А ты откуда узнал? Уверена, даже "Дейли йелл",
самая бульварная из всех бульварных газет, не рискнула бы шокировать
читателей названием такой болезни!
- Есть способы, Пибоди, есть способы. Журналисты умеют все сказать, не
говоря ничего конкретного.
- По-твоему, выходит, все это проделки мумии? Несчастный случай на
охоте с графом, неприлич... м-м... неприятность с его сыном и сердечный
приступ ночного сторожа?
- Плюс несколько обмороков - слабонервные дамочки теряли сознание при
виде египетского саркофага, - ехидно процедил Эмерсон, - да парочке медиумов
явились гости с того света. Тьфу! Стоит ли винить легковерную публику, если
этот ажиотаж подогревает сам почтеннейший хранитель восточных древностей!
- Ладно тебе, Эмерсон! Уоллис Бадж не может...
- Может, Пибоди. Уже смог! Мерзавец ни перед чем не остановится, только
бы лишний разок покрасоваться перед пишущей братией. Одного понять не могу:
как это ничтожество сумело добиться поста... ДЬЯВОЛЬЩИНА!!!
Никакими средствами печати, включая заглавные буквы, курсив и десяток
восклицательных знаков, не передать мощь вопля. Уважительное прозвище "Отец
Проклятий" Эмерсон заслужил среди египтян именно силой и сокрушительным
смыслом ругательств, но в этот раз Отец Проклятий, пожалуй, переплюнул
самого себя. Я подскочила в ванне, и даже Бастет, привыкшая к громоподобному
реву хозяина, с испугу рухнула в воду.
Следующую сцену в деталях лучше не описывать. Бастет не оценила мою
помощь, встретив попытки спасти утопающего отчаянным сопротивлением. Мыльные
волны плескали через край и заливали пол. Эмерсон кинулся на подмогу; Бастет
вынырнула, взвилась в воздух и с истеричным воем рванула в комнату.
Столкновение было неизбежно...
Когда в наступившей тишине из-за двери раздался испуганный писк
коридорного, Эмерсон, сидя в луже на пороге ванной, издал такой протяжный
вздох, что две пуговицы сорвались с рубашки и булькнули в лужу.
- Все в порядке, - хладнокровно заверил Эмерсон египтянина, обращая на
меня взгляд, полный леденящей душу тревоги. - Она тебя поцарапала, Пибоди.
- Ничего страшного. Крови почти нет. Бастет не виновата.
- Разумеется. Это я во всем виноват, - бесстрастным тоном отозвался
любимый.
- Ну что ты! Может, поднимешься?
- Нет.
Газету из рук он так и не выпустил. Очень медленно, с неспешностью,
достойной гениального актера, профессор отклеивал одну мокрую страницу за
другой, выискивая статью, которая стала причиной шторма и наводнения.