"Элизабет Питерс. Не тяни леопарда за хвост ("Амелия Пибоди" #5) " - читать интересную книгу автора

часов мне довелось провести в плену у Гения Преступлений. Эмерсон, истинный
потомок славных рыцарей короля Артура, немедленно бросился на помощь и
вызволил меня в самое время - до того, как произошло... гм... скажем, хоть
что-нибудь выходящее за рамки приличий.
Проблемы начались позже. Я из кожи вон лезла, вновь и вновь убеждая
Эмерсона, что мои чувства к нему не изменились. В красках расписывала, как
греет мне душу воспоминание о том дивном моменте, когда он ворвался в
пещеру, потрясая ятаганами (любимый вооружился основательно - прихватил по
кривому ножу в каждую руку). Все впустую. Разумеется, Эмерсон верил в мою
искренность... но червячок сомнения продолжал свое гибельное дело. Только
легкомысленная супруга отмахнулась бы от этого вредителя, который способен
сгубить божественный цветок любви.
Однако сантименты в сторону. Скажу честно - чтобы избавиться от этой
напасти, я сделала все, что только было в моих силах. Не жалела ни слов, ни
очень конкретных действий, лишь бы убедить Эмерсона в своей вечной и
неизменной преданности. И что же? Слова любимый оценил, действия - тем
более... а гнусные подозрения ни в какую не желали сдаваться! Я уж начала
терять терпение. Как долго, скажите на милость, мог продолжаться этот
кошмар? И главное - надолго ли еще меня хватит? Пусть красноречие не слишком
утомительно, но мои очень конкретные действия уже начинали сказываться на
нас обоих. Да так основательно, что даже Рамсес, подметив черноту вокруг
глаз Эмерсона, заинтересовался причиной папочкиной бессонницы.
Но подобным житейским мелочам не сбить с пути Амелию Пибоди. По зову
долга и любви я упорно шла к цели, пока благоверный, окончательно выбившись
из сил, не заявил, что мои методы сработали, убеждение подействовало и он
верит мне безоговорочно. Кстати пришлась и находка каменной плиты с выбитым
на ней именем хозяина Ломаной пирамиды. Это открытие до некоторой степени
оправдало профессора в собственных глазах, поставив в конце экспедиции не
жалкое многоточие, а триумфальный восклицательный знак. Увы, увы... Эмерсон
мог обманывать коллег-археологов и любопытствующую публику, но я-то знала,
что его неукротимое честолюбие задето и он по-прежнему изнывает от
беспросветной тоски. Не стыжусь признаться в минутной слабости - я не
сдержала вздоха облегчения, когда все вещи были собраны и мы распрощались
(очень тепло, но, надеюсь, не навечно) с песчаными холмами Дахшура.
Любая женщина поймет мою радость при виде номера в одной из шикарнейших
гостиниц Каира, "Шепард-отеле", где меня ждала настоящая ванна - с горячей
водой, душистым мылом и громадными пушистыми полотенцами; где не было
недостатка в услугах цирюльников и прачек; где свежие газеты появлялись на
подносе вместе с чаем... Да что там говорить. За время экспедиции я успела
отвыкнуть не только от всех благ цивилизации, но и от приличного общества.
Через полторы недели из Порт-Саида отходил почтовый паром, на котором
мы заказали места. Разумеется, пароходом до Марселя вышло бы быстрее, зато
оттуда до Лондона через Париж и Булонь - путь просто немыслимый, особенно
для пассажиров с тяжелой кладью. Путешествие нас ожидало хоть и
комфортабельное, но довольно долгое, а потому я и настояла на нескольких
днях блаженного ничегонеделания. Вряд ли найдется женщина, способная
сравниться со мной в таланте устраивать сносный быт в палатке,
полуразрушенной гробнице или древнем монастыре, где из жильцов остались одни
привидения, но даже я не стану отказываться от удобств, если уж они под
рукой. Эмерсон из другого теста. Палатка для него - что дом родной. Без