"Элизабет Питерс. Крокодил на песке ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

Вполголоса высмеяв глупых туристов, мы поспешили на пристань, чтобы
выбрать себе транспортное средство. Поначалу многообразие судов смутило
даже меня. Однако потребовалось не так много времени, чтобы понять -
большая часть посудин просто никуда не годится. Из-за грязи. Вообще-то я
вполне терпима к грязи, более того, и раньше предполагала, что в Египте
санитарные условия не совсем такие, как в Англии, но все же!.. К сожалению,
суда почище были чересчур большими. Расходы меня не пугали, но как-то
нелепо двум женщинам, если не считать горничной, плыть на судне, оснащенном
десятком больших кают и двумя гигантскими кают-компаниями.
По настоянию Эвелины мы наняли проводника.
Их здесь именуют драгоманами. Честно говоря, я не очень понимала,
зачем нам нужен этот самый драгоман, поскольку успела вызубрить несколько
арабских фраз и не сомневалась в своей способности объясниться с любым
египтянином. Тем не менее я уступила Эвелине. Нашего драгомана звали Майкл
Бедави. Это был низенький и толстый человечек с пышной черной бородой и
белым тюрбаном на голове, хотя, должна признаться, под это описание
подходит половина мужского населения Египта. Но Майкл помимо английского
имени выделялся среди своих соотечественников дружелюбной улыбкой и
открытым взглядом светло-карих глаз. А также религией - он был
коптом-христианином, а не мусульманином, как большинство египтян.
С помощью Майкла мы и выбрали судно. Называлось оно "Филы"*, имело
средние размеры и отличалось необычной для Каира чистотой. А в его раиса,
то есть капитана, мы с Эвелиной просто влюбились. Звали его Хасан, и родом
он был из Луксора. Мне понравился его решительный рот, твердый взгляд
черных глаз и особенно проблески юмора в этих глазах, когда я опробовала
запас своих арабских слов. Видимо, акцент у меня был чудовищным, но капитан
Хасан похвалил мое знание языка, и сделка состоялась.
* Так называется остров на Ниле, известный многочисленными
историческими памятниками. Затоплен при строительстве Асуанской плотины.
Гордясь тем, что стали судовладельцами, мы с Эвелиной обследовали
помещения, которым предстояло стать нашим домом на следующие четыре месяца.
На судне имелось четыре каюты, по две с каждой стороны от узкого прохода.
Была также и ванная комната с подведенной к ней водой. В конце прохода
находилась дверь, которая вела в кают-компанию, повторявшую полукруглые
очертания кормы. Она хорошо освещалась благодаря восьми окнам, вдоль стены
тянулась длинная изогнутая кушетка. Пол устилали плюшевые ковры, а стены
были обиты белыми панелями с золотой отделкой, что придавало салону
ощущение воздушности и легкости.
С рвением женщин, изнывающих от желания обставить новое жилище, мы
обсудили, что нам может понадобиться в дороге. Шкафов и полок имелось в
избытке, и было чем их заполнить. Я привезла с собой большой ящик с
отцовскими книгами по египетским древностям. Но нам явно недоставало
фортепьяно. Я начисто лишена музыкальных способностей, но обожаю музыку, а
Эвелина прекрасно играет и поет.
Я спросила капитана Хасана, когда он будет готов к отправлению, и вот
тут натолкнулась на первое препятствие. Судно только что вернулось из
плавания. Экипажу требовался отдых, а самому судну - какая-то таинственная
профилактика. В конечном счете мы сошлись на том, что выходим через неделю,
но при этом Хасан как-то странно глянул на меня своими ласковыми черными
глазами.