"Владимир Пистоленко. Крылья беркута" - читать интересную книгу автора

Многих ребят видела Надя в Форштадте, но другого такого, как Семен, нет.
- А моя мамка согласная? - спросила она.
Семен молча кивнул головой.
- Говорят, характерами сходимся.
- А чего это? - наморщив лоб, спросила Надя.
Семен не был уверен, что правильно понимает это мудреное слово, но
уронить перед Надей своего мужского достоинства не хотел.
- Ну, это вроде как норов такой, что ли, - глубокомысленно помолчав,
пояснил он. - Вот ежели, скажем, на лошадей, для примера, поглядеть, одна
уросливая, все время кнута или плетюгана требует, другая, смотришь, тянет да
тянет, старательная, значит. Так и у людей. Поняла?
- Поняла.
- Кто сердитый, а кто добрый. Вот это тебе и есть самый характер! И
выходит, у нас с тобой будто характеры одинаковые... А ты бы пошла за меня?
- Ну, а чего же? - не задумываясь, ответила Надя. - С нашим
удовольствием. - И тут же поинтересовалась: - А где мы жить станем?
- Как где? - удивился Семен. - У нас.
- Э-э, нет, - возразила Надя, - я от мамки никуда!
Семен рассмеялся.
- Ты чего?
- А то, что ты ничего еще не понимаешь, жена завсегда переходит к мужу.
Кого хошь спроси.
Надя нахмурилась.
- А ты чего скисла? Рядом же будем жить, как захочешь, так побегишь к
мамке. Поняла? Ну, как, согласна?
Надя кивнула головой.
- Только ты ни с кем больше не водись, - предупредил Семен. - А то,
ежели замечу, косы выдеру, вот крест святой, выдеру.
- А я и так не вожусь...
В ту осень они стали вместе ходить в школу. Семен учился в четвертом, а
Надя попала в первый класс. Он каждое утро или забегал за ней домой, или же
поджидал у ворот. Из школы тоже возвращались вместе. Девчонки заметили это,
стали дразнить их женихом и невестой. Надя сначала обижалась, а потом как-то
однажды разозлилась: "Ну и что? Жених и невеста! Я и пойду за него, моя
мамка и Семенова уже договорились". После этого дразнить их перестали.

Глава пятая

Навсегда в ее памяти остались проводы казаков на войну.
Три дня на улицах и в домах заливались гармошки, три дня гуляли
форштадтские казаки, горланили песни, ватагами переходили из дома в дом,
веселились, словно позабыв, что, может, никогда уже не вернутся в свой
ковыльный край.
На четвертый день проводили служивых до городского полустанка, где на
запасном пути стоял эшелон из красных вагонов. Погрузили казаки своих коней,
попрощались с родней и сами - по вагонам. Никто из домашних единой слезинки
не уронил - не положено печалью да слезами провожать казака в поход.
Зато, когда скрылись вдали вагоны, что тут было! Рыдая, падали и бились
оземь женщины, кричали дети, и никто никого не утешал. Все понимали: не на
праздничную гулянку отправили дорогих, близких...