"Владимир Пистоленко. Крылья беркута" - читать интересную книгу автора

раз, но Семен успел рассказать о том новом, что произошло в его жизни.
Оказалось, что живет он уже не в Форштадте. Сразу же после пожара Стрюков
купил у Маликовых двор, в придачу дал небольшой домишко в другом конце
города, в рабочем пригороде, неподалеку от железнодорожных ремонтных
мастерских. Так что если бы Надя вздумала повидать Маликовых, то, пожалуй, и
не нашла бы их... Палочкой он начертил на земле путь, как идти к ним.
Конечно, не ближний свет, ну, а все же мать просила, чтоб Надя с бабушкой
навестили. Ясно, что у них изба теперь во много раз хуже прежней, ну, да
ничего не поделаешь, хорошо, что обзавелись хотя такой. И еще рассказал
Семен, что после пожара мать стала прихварывать и с лица совсем осунулась,
узнать нельзя. То и дело плачет.
Семен уже собрался уходить, когда мимо прошел возвращавшийся домой
Стрюков. Он сделал вид, будто не заметил их, но почти тут же появилась
бабушка Анна, смущенно поздоровалась с парнем и, сославшись на какое-то
дело, позвала Надю домой. Дома рассказала ей, как раскричался хозяин и
велел, чтобы никаких свиданий с оборванцами возле его дома не было. Надобно
сказать Семену, чтоб больше не приходил. Как ослушаться Ивана Никитича? Он
не только родственник, но и хозяин.
Надя выбежала за ворота и все передала поджидавшему ее Семену.
Он нахмурил лоб, помолчал.
- Может, мне и в самом деле не приходить? А то взъестся на тебя...
Загрызет!
Надя ответила, что она уже не маленькая и никто не может ей запретить с
ним дружить.
Все ж у ворот они больше не встречались. Семен стал подкарауливать Надю
по субботним дням, когда она возвращалась из гимназии. Они сворачивали в
какой-нибудь глухой проулок и не спеша шагали там взад-вперед или же шли на
излюбленное место за церковную ограду.
Церковный сторож, одноногий дед Трофим, не любил, когда в неположенное
время сюда забиралась молодежь, и безжалостно выставлял за калитку. Семену и
Наде он потакал, молчаливо разрешая им приходить, и здесь они просиживали
иной раз до полуночи. К Наде дед Трофим относился особенно доброжелательно.
Он хорошо знал ее отца, мать, бабушку Анну, считал их семью совестливой и
честной. А вот Стрюкова дед недолюбливал, за глаза называл и живоглотом и
кулаком-мошенником. Но это только за глаза. При встречах же с купцом всегда
помалкивал, да оно и понятно: церковь построена на деньги Стрюкова, и здесь
он был полновластным хозяином, - скажи Стрюков одно слово - и дед Трофим мог
очутиться на улице, а старику, бобылю бездомному, да еще калеке, легко ли
прожить? Перед Надей он не скрывал своего отношения к ее дяде, знал: не
выдаст. Вообще при случае он любил поговорить с Надей, главным образом о
прошлом, о том, как "воевал с япошкой на сопках Маньчжурских", где был
тяжело ранен и лишился ноги. Но чаще рассказывал бывальщины из жизни
форштадтских казаков. Частенько вспоминал, как ладно когда-то жили Корнеевы.
- Да, было...
Иван Никитич купил и у бабушки Анны дворовый участок. Заплатил не
скупясь.
- За эти деньги, - говорил он, - вы в любое время отхватите себе
усадьбу с пятистенным домом и разными постройками.
Но разве знала бабушка Анна, что вскоре деньги совсем падут в цене и на
те бумажки, которые она получила от Стрюкова, можно будет купить лишь