"Борис Письменный. Берка - американец" - читать интересную книгу автора

два этажа. Подъезжаете, ворота сами поднимаются, машина заходит. Чистенько и
прилично. Внутри - как оперный театр - шторы с кистями, статуэтки, картины,
бар и стойка. На столе - цветные бутылочки, присыпки, цветочки, сухое все -
чепуха. Еды нет.
Где хочешь, садись, выпивай, закусывай, никого не жди. Руки перед едой
не моют, тапочки не переодевают - в уличной обуви идут по коврам. Интересное
кино - руки мыть - необязательно, а целиком мойся каждый день. И каждый день
- тебе новая
рубашка. Френк, Лорин муж, хоть убей, во вчерашнем костюме на работу не
пойдет, переодевается, как артист. Много чудного. Не хочу критику наводить.
Я делал как я привык - снял туфли, тапочки у меня всегда в боковом кармане,
польские, импортные. Сполоснул руки, пошел поискать настоящей еды. Ни черта
нет - одни приправы, подливки, горчица, я знаю! Я люблю горчицу, Соня знает,
но, как вспомню американскую, меня тошнит. Спал я тоже как привык, открыл
окна и спал, как следует. Американцы окон по-настоящему не открывают: везде
у них крючки, болты, застежки и разноцветные провода - дотронься, заорет
сирена, гвалт! - прилетит полиция.

Утром Лора крикнула не 'хелло' через дверь и скрылась. Их дочка, Лиза,
хорошенькая такая мейделе, они ее наряжают как японку, сидела тихо,
смотрела, когда я допью кофе, взяла за рукав и потянула к машине в гараж.
Появился Френк, полчаса возил нас по Манхеттену, потом сказал 'хелло' и тоже
скрылся. Дочку попросил показать мне золотые магазины, их - целая улица. Так
она показала. Я смотрел. Гелд. Хвей зер, что я золота не видел!
Вам слушать не скучно?
Я почему спрашиваю, потому что мне еще тогда показалось, что там нет
ничего
особенного в этих Штатах, не то, что я думал. Нечего, говорю вам, там
делать. Кое-что любопытно, кое-что. Есть, например, у них универмаги
'Майсы', идешь - кругом горы товара. Один, как в лесу, меряй, выбирай,
делай, что хочешь, за тобой телевизор подглядывает. Наткнулся на
корзины с детской обувью, рядом табличка - Сейл - доллар штука. На шесть
долларов набрал большой пакет сандалет - неплохо! Вообще-то я один ходить не
любил, мало ли что. Однажды сажусь в автобус, куда-то ехать. Водитель,
черный, он не только правит, еще смотрит, кто как деньги бросает. Я бросил
монетку, сел. Черный не едет, ерепенится, машет руками, болтает.
- Зачем надрываешься, - говорю шепотом про себя, - заводи, поехали. И в
самом деле, как я сказал, успокоился, задернул дверь - тронулся.
- В чем же дело, Берка, чего он хотел?
- Он хотел, чтобы я бросил больше. Наверное. Мало ли что он хотел. Я не
понимаю по-английски.

Потом был выходной и Френк мне сказал: - Берка, я в твоем распоряжении,
хочешь посмотреть на Нью-Йорк?
- А кругом, что - Черновцы! Я уже его видел.
- Нет, - говорит. - Сверху, с вертолета.
Летать мне, честно говоря, не хотелось, сказал уклончиво: - Не знаю.
Ну, сели. Полетели. Глядели вниз. А, что, собственно, видно - залив и
высокие манхэттенские башни - за них зацепиться было, пара пустяков. Пилот
молчал всю дорогу, а полсотни содрали, как одну копеечку - что летали, что