"Борис Письменный. Агруйс-красивист" - читать интересную книгу автора

подчеркнутая небрежная независимость, почти что граничащая с безразличием _
как есть, так и есть, оказала на Иону эффект воронки, втягивающей его с
потрохами. Родя предложил пойти посидеть, шикануть в "Макдональдсе", но Иона
выбрал ресторан французской кухни; и, оставив семейство с "Тойотой", они
пошли пировать.
Позже сидели в гостиничном номере Агруйса, пили разноцветные тягучие
ликеры и, с пьяных глаз, открывали друг другу душу. Родя рассказывал, что
закончил девятую книгу стихов, что не только в Раменском, по всей России
знают и любят его ныне знаменитые строчки: - И я когда-нибудь уеду
заграницу.Найду уютную, культурную страну... Шура Шаповалова довольно
остроумно подставляла:_ ...вареную, клубничную, соленую... Шура даже
напевала эти слова, шутливо меняя определения страны назначения. Они,
вдобавок, поспорили, что главнее - 'свободную' или 'богатую'; и Родя
довольно цинично заметил, что в свободную Монголию никто бы никогда не
рвался и настаивал на своих дипломатично сбалансированных строках.
Агруйса, с его американским паспортом, настоящая дискуссия особенно не
занимала; серьезно выпив, он шептал Шуре, что не отпустит ее вовек; а та
все-таки желала докончить тему, рассказывала с обидой, что раменские прорабы
в Управлении, где она служит нормировщицей, грубы и некультурны, что ей
залили мазутом практически новые туфли, что в автобусах толкотня, что еще в
позапрошлом году она прямо заявила главбуху - не пересадят из проходной,
где жуткий сквозняк, сэмигрирую ко всем фуям - пишите письма!

_Ты извини, - наступал на Иону Родион, - но ваша Америка уже не
пляшет у нас, как бывало. Штаты ваши - уже у нас не номер один. У нас тут
теперь вроде НЭПа. За барышами ваша заграница к нам сама привалила. Но, в
случае чего, _ добавлял Родя, _ я завсегда готовый.

В Америке Агруйс скоропостижно женился. Несколько раз привозил он Шуру
в Фар Рокавей,, где его мама и двоюродная тетка 'имели замечательные
жилищные условия'. Шура очень туда не любила ездить: - Пялются и пялются,
будто на смотринах. Иона ее с готовностью понимал. В общем и целом, с первых
своих дней в Америке, Шура, даже не зная английского, явно предпочитала
находиться среди американцев.Русских же, наоборот, избегала или старалась
при них помолкивать в тряпочку, оставаясь, по возможности, незаметной.
Американцы с Шурой невозможно любезничали, превозносили и обхаживали, то
есть понимали Шурину красоту. Свои же, вот до чего подозрительный народ,
следили, ловили каждый ее жест или слово и как-то сразу понимали, будто
прочитав в отделе кадров ее личное дело_что гражданка Шура Шаповалова, родом
из Кандалакши, с незаконченным средним, что у нее были ципки, чесотка и два
аборта... Все знали русские, раздевали, как голую, чтобы в конце концов
хмыкнуть и перестать замечать в упор.

Видеться Шура захотела только с одною своею землячкой - с Килей
Крючковой, довольно успешно устроившейся в Нью-Йорке. Интересная из себя
Крючкова подавала полотенца в мужском туалете фешенебельного отеля " Ритц",
и у нее уже имелось три перспективных покровителя. Шура и Килька
наплакались, наговорились до утра.

После свадьбы Шура наотрез отказывалась ездить в далекий Фар Рокавей.