"Борис Письменный. Субурбия (глазами новичка)" - читать интересную книгу автора

Молоденькая полтавчанка Клара пошла на повышение. Смотрю, её вещи
переносят в просторный кабинет, не совсем угловой, но тоже с окном и в
ряду с другими ответственными кабинетами.
До того я бывал в кларином кубике всего раза два, почти случайно - не
помню, о чем она просила - то ли подвинуть полки, то ли посмотреть, что у
неё с экраном.
Копаясь, я, грешным делом, не удержался прочесть застрявшее на экране
кларино сочинение. Оно было написано по-английски и, в 'переводе' звучало
бы приблизительно так: - Жалоба. В полисию мунисипального города Элизабет.
Саабчаю об украже двух сирёжек. Еще у меня обокрали сумочку. Лежала на
окне...

По-русски Клара (Клэр) избегает говорить и правильно делает, потому что -
когда пытается, у неё выходит: - Почему это мне никто не тейкает кер?-
Клара приехала в США, так и не закончив семилетки. В молодости один язык
быстро теряется, зато другой быстро находится. Её подруга постарше, с
которой они были вместе на компьютерных курсах, рассказывала, как уже там
Клара проявляла незаурядный лингвистический талант: только сегодня услышит
слова 'абенд, ассемблер...'(по алфавиту), и уже назавтра бьёт этими
словами самого преподавателя.

В кубике Клару почти невозможно застать; на столе зажигалка и полная
пепельница.
Клара якшается и курит исключительно с боссами и, чуть что, бросается в
бой: - Но-ноу, Марвин, ты не прав! Это абенд, это ассемблер! Голос у Клары
- молодой, пронзительный; юные прыщики светятся от живого возбуждения. В
свой новый кабинет Клара пришла в модной жакетке со строгими плечами. На
шее был повязан шелковый галстук-бант; восьмигранные очки без диоптрий, но
в золотой оправе, придавали молодой начальнице вес и солидность.

Почти во всяком американском учереждении отыщется какой-либо 'рашен',
которого ко мне тут же приводят и, с любопытством, ждут, когда мы с ним
затараторим 'по-русску'. Так я познакомился с Шуриком. - Ал, - протянул он
мне руку. - Можно и Алекс, хотя они любят называть - Саша,
'0ни' - американцы, действительно любят звук 'ша' в русских словах, может
потому, что он рифмуется для них с именем страны - 'Раша'.

Когда Шурик говорил со мной, как обычно, мешая слова русские и
английские, в глазах его мелькали заговорщеские искорки, что мне тут же
напомнило Гашека. Его бравый солдат Швейк свято верил, что все чехи -
члены подпольной заговорщеской группы.
Шурик рассказал мне, что сам он из Харькова, а теперь и вся его мипшуха
здесь, включая дядю Арона - седьмую воду на киселе. Фамилия Шурика,
кстати, была более, чем удачная для нашей местности - Броклин.
Одновременно и 'брокколи' и 'Бруклин', хотя ни того, ни другого в Харькове
не было. Был вот Шурик, и - сплыл.

В день нашего с ним знакомства Шурик картинно зевал и прикрывал глаза. -
Я на коле, - сообщил он. Из вежливости я не стал выяснять - на каком, и от