"Борис Письменный. Субурбия (глазами новичка)" - читать интересную книгу автора

из анекдотов моего отца - про лису, которая всё ходила сзади за бараном:
'вот-вот у барана что-то отвалится'. Забегая вперед, отмечу, что свита
ходила не зря - каждому что-нибудь отвалилось.

Рэм - человек молодой, но сильно бородатый с задубленной шеей. Бывший
плотник, стройподрядчик, что здесь называется 'синий воротничок'. Таких
легко разпознать по бороде, ковбойкам, крепким, свиной кожи ботинкам на
толстой подошве. Они водят удалой грузовичок, пыот 'Будвайзер' и курят,
что покрепче. В противовес хлипким мозглякам, воротничкам 'белым', 'синие'
символизируют мужественность и, по легенде, половой гигантизм.
Каким-то чудом Рэм попал в этот офис; люди Винса помогают ему прижиться.
Рэм явно недоумевает, как это можно делать деньги в чистой сорочке, не
таская циркульной пилы и мешков с цементом. Он всеобщий приятель; в
присутствии Рэма девушки даже в лифте начинают нервно хихикать, а это -
хороший признак.

Не успел я подивиться конторскому энтузиазму Рэма, как до меня дошло, что
на экране у него не наши страховые таблицы, а калькуляции его левого
строительного бизнеса, который он и не думал бросать.
Зачем? Пригодится - два дохода не помешают. В последнее время Рэм
увлекся ещё и политикой. День-деньской размножает на новом офисном
ксероксе горы листовок для очередной демонстрации или митинга. Не раз он
приносил значки и прокламации, убеждая нас, сотрудников, купить это всё
по-хорошему для финансовой поддержки, кажется, популистской партии. Рэм
показал мне местную газетку, в которой его активность была косвенно
упомянута; и на групповом снимке можно было различить его бороду. Не так
ли рождаются политические деятели!

У Рича честные, вдумчивые глаза с длинными ресницами; весь облик его
положительный - типичный, еще скромничающий секретарь первичной
комсомольской ячейки. Может быть неизвестно, за что любить Рича, но и
придраться к нему невозможно - не помню случая, чтобы на него кго-нибудь
пожаловался или разозлился. Не успеет мистер Ломбардо выкрикнуть его имя,
Рич уже за спиной, готовый выполнить любое распоряжение.

Когда Рича повысили до среднего управленческого уровня, он продолжал
оставаться таким же положительным комсоргом и, перед моим переходом в
другую фирму, Рич долго интервьюировал в группу, которую он только что
возглавил, женщин и только женщин, стараясь, видимо, найти похожую на
Джину из их ломбардовской свиты.

Теперь - сама Джина. Полногрудая и знойная, она бывала чуть неряшлива, с
размазанной помадой, наверное потому, что слишком близко принимала к
сердцу производственные проблемы. Ей приходилось немало волноваться,
принимать лекарства или накуриваться от обиды. Винс имел обычай
закрываться с Джиной в своем кабинете для серьёзного разговора, откуда она
выходила растрепанная, в пятнах от волнения. И снова она жадно курила и
подкрашивала опухшие губы.
- Мистер Ломбардо, - заявляла она с вызовом на лице, - для меня всё
равно, что родной папа и учитель.