"Борис Письменный. Открыватель визиологики" - читать интересную книгу автора

совершенно случайным образом ему было ниспослано свыше.
Небычайный душевный подъем ему был понятен. Он был счастлив уже потому,
что остался жив. Ему объяснили, что роковой удар лишь "чуть-чуть сместился"
от смертельной зоны. Опять, как и во всем, преследующие его смещения ( его
макушки, его судьба,его корабельный проект... Не тот ли самый удар протряс
мозги, натолкнул его на идею? Не ту ли отгадку, чудилось ему, он ждал с
давних пор? Есть от чего поддаться суеверию! Человеческий мозг не может без
объяснений. Матвей находил свои рациональные объяснения происходящему.
( Не может все сводиться к абсурду. Должен быть смысл, ( думал Матвей.
( Меня--малого мира сего для чего-то избрала Природа. Может быть для того,
чтобы через меня, через глаза моего мозга взглянуть на самое себя.

На следующей неделе, сразу после завтрака, к Матвею заявилась целая
делегация -- семейство его недавней, второй жены Серафимы. (Брак распался
уже в Америке по случаю пропажи искры в цилиндрах. В дороге было неплохо,
но, кроме желания уехать, общего между ними не оказалось. Не помог и
ребенок.)
...Сначала вбежала дочка ( Люсенька, затем Тарас Гордеевич, теща и
Серафима с полными сумками.
-- Молодцом, молодцом...-- тряс ему руку Тарас Гордеевич, пока спорая
Серафима, развернув циркулем накроватный столик, выкладывала свежую
клубнику, виноград и печенье хворост домашнего изготовления.
Оксана Филиповна увидела радио и тут же включила: -- Ты что, Матюша,
лежишь, как в могиле, скучаешь. Вон, у всех в палатах телевизор играет.
Слушай, настрою тебе мое радио. Из приемника раздалось бодрое, с нажимом на
"р": -- Со всем светом мы говорим по--русски...
-- Куда тебя угораздило? Больно еще? -- интересовалась Серафима.
-- Кто спрашивает у больного здоровье! -- гоготал тесть. -- Смотри,
моряк красив сам собою; у него меню в сто страниц, назаказал себе жратвы,
как в ресторане. Или, ты что -- вредителей в белых халатах нашел? Какую
жалобу на них строгаешь? Давай, не боись!
-- Ешь, Матюша, кушай, ни кого не слушай, -- приглашала Оксана
Филипповна.

Заглянул доктор Мортис с экскортом накрахмаленных сестер, разрешил
подниматься, с помощью, если потребуется; обещал вскоре вернуться.
-- У вас, Метью, сегодня будет много гостей, телевизионный канал ЭнБиСи
-- так что будем готовы.
Снаружи, в коридоре, царило возбуждение, больше похожее на эвакуацию
госпиталя, чем на обычный час посещений -- тянули провода, бегали люди;
сквозь суматоху доносилась знакомая дразнилка про 'Нос'.
Матвей не сдержался -- впервые за многие дни спустил ноги на пол; и,
держась за колесное кресло и за тестя, встал слабый, на чужеватых ногах.
Смог все--таки, сделал два шага; для начала ( выключил русское радио:
чепуха, произносимая на родном языке почему-то раздражала сильнее английской
речи. Казалось, будто шкодники из посторонних залезли в радиорубку
профсоюзного дома отдыха и несут что попало. Лучше, решил Матвей, попытать
свои силы ( отправиться к дразнильщику.

Выйдя с тестем наружу, Матвей добрался до распахнутой двери дальней