"Виталий Пищенко. Разлом времени" - читать интересную книгу автора

этого не замечал. Плакал, что ли?
- Спасибо.
Странно, все номера одинаковые: две комнаты, небольшая прихожая. Но в
этом своя - особая атмосфера. Комнаты почему-то кажутся совсем маленькими.
Может быть, дело в тяжелых стеллажах, заставленных от пола до потолка
книгами в потертых золоченых переплетах?
Ройский заметил интерес, который я проявил к его библиотеке.
- Это вся моя жизнь, - просто сказал он, ласково касаясь рукой
фолиантов. - Сколько себя помню, интересовался историей. Но не всей, а как
бы это сказать... В приложении к самому себе, что ли?.. В каждой из этих
книг есть упоминание о моих предках. Тридцать четыре поколения - это не
шутка! Рыцари, дворяне, воины, купцы, исследователи, солдаты, рабочие...
Чем только не занимались Ройские на протяжении веков! А я горжусь. Горжусь
тем, что я - последняя ветвь, да какая там ветвь - последний сучек на
могучем дереве. Так уж вышло, что семьей я не обзавелся. Со мной род
Ройских угаснет, но в памяти человеческой останется. Вам, наверное, трудно
понять мои причуды?
- Нет, почему же.
- Вот и Гюстав был таким. Я его очень давно и очень хорошо знаю. Или
правильнее сказать: знал? Как-то дико все, в голове не укладывается...
Да... Он гордился своим происхождением. Не баронской короной, конечно, а
историей, тем, что его предки оставили в веках чистый и ясный след.
По-моему, это прекрасно! Нет ничего хуже и страшнее забвения. Знаете, в
истории человеческой были периоды, когда люди пытались отказаться от
прошлого, устраивали шумные и злорадные судилища на могилах своих предков.
Двадцатый век в этом особенно преуспел. И ни к чему, поверьте уж мне,
старику, ни к чему хорошему это не привело... Но вас, конечно, интересует
совсем другое? Вы уж простите, разболтался... За привычным легче прятать
страх и бессилие. Этот кошмар: мертвый Гюстав, кинжал... Нет, из
сотрудников этого не мог сделать никто! Абсолютно уверен. Да и зачем? Этот
вопрос не идет у меня из головы. Зачем? За что?.. Что я делал вечером? Да,
конечно помню. Из зала ушел еще до полуночи. Устал, знаете ли, возраст, да
и к режиму привык. Уснул практически сразу же. Потом услышал шум,
проснулся, поспешил туда. Вот, собственно, и все... Нет, ничего не слышал,
да это и не просто - мои комнаты в самом конце коридора. Кто наливал вино
Гюставу и Ольге? Право, как-то не обратил внимания. Вино в моем возрасте
интереса уже не представляет, куда привычнее становится минеральная...

Борис сидел на ручке кресла, прижимая к себе заплаканную Марианну.
В другом кресле свернулась клубочком прикрытая пледом Вероника. Андрей
устроился прямо на полу - сидел, прислонившись к стене. Свет приглушен, с
кровати доносится ровное дыхание Ольги.
- Что с ней?
Борис тяжело поднялся, шагнул мне навстречу:
- Пока спит. Я вызвал медицинский флаер, госпитализировать надо
срочно. И ее и Веронику - у девочки сильнейший стресс. Не мешало бы и
других отправить в больницу, но все отказываются категорически.
- Вижу, ты уже везде успел побывать...
- А что? - растерялся Борис. - Я что-нибудь не так...
- Да нет, все правильно. Вот что, Боря, вспомни-ка все, что ты делал