"Алексей Феофилактович Писемский. Ваал (Драма в четырех действиях)" - читать интересную книгу автора

видеть.
Мирович. Она не к тебе и приезжала, а ко мне.
Клеопатра Сергеевна. А к тебе зачем?
Мирович. С новостями разными... (Всматриваясь в Клеопатру Сергеевну.)
Но что такое с тобой, Клеопаша? Посмотри: у тебя все платье в грязи... Лицо
в каких-то красных пятнах... Волосы не причесаны...
Клеопатра Сергеевна (сначала было слегка усмехаясь). Я устала очень!..
Пешком пришла из города... Жалко было денег на извозчика, да к тому же
рассердилась... (Помолчав немного и с навернувшимися слезами на глазах.)
Госпожа, которой относила я платье, ни копейки мне не заплатила.
Мирович. Это отчего?
Клеопатра Сергеевна (совсем сквозь слезы). Говорит, что я испортила ей
платье, что она будет отдавать его переделывать и прикупит еще материи, а
потому я даже ей останусь должна, а не она мне... (Закрывает лицо платком,
чтобы скрыть окончательно полившиеся слезы.)
Мирович. Но слезы-то такие о чем же?.. Из-за таких пустяков! Как тебе
не стыдно, Клеопаша!.. На, выпей лучше воды!.. (Наливает стакан и подает его
Клеопатре Сергеевне.)
Клеопатра Сергеевна (отталкивая стакан и капризным голосом). Не надо!..
Отвяжись!..

Мирович, видимо, этим оскорбленный, отошел от Клеопатры
Сергеевны, поставил стакан на стол и сел заниматься.

Клеопатра Сергеевна (продолжая плакать). Дура этакая!.. Скупая!..
Жадная!.. Всякую бедную готова обсчитать.
Мирович (не оставляя своей работы и с некоторой как бы ядовитостью).
Но, может быть, ты и в самом деле дурно сшила.
Клеопатра Сергеевна. Хорошо я сшила!.. Она придралась только так...
Мирович (опять как бы с ядовитостью). Ну не думаю, чтоб очень уж
хорошо...
Клеопатра Сергеевна. Почему ж ты не думаешь?..
Мирович. Потому что все русские женщины, кажется, не совсем хорошо
умеют шить, особенно вы, барыни.
Клеопатра Сергеевна. Вы, мужчины, лучше!
Мирович. Мужчины все словно бы подаровитей немного и потолковей.
Клеопатра Сергеевна (рассердясь). Ужасно как толковы! И что это за
страсть у тебя, Вячеслав, в каждом разговоре подставить мне шпильку и
стороной этак намекнуть мне, что я глупа и делать ничего не умею.
Мирович. Когда ж я это говорил?
Клеопатра Сергеевна. Ты всегда это хочешь сказать и разными доводами
убедить меня в том!.. Но я тебе несколько раз говорила, что я очень
самолюбива и если увижу, что человек меня не уважает, смеется надо мной, я
не знаю на что готова решиться.
Мирович. Бога ради, не развивай по крайней мере далее этих сцен!.. У
нас есть очень многое более серьезное, о чем мы можем беседовать и
горевать...
Клеопатра Сергеевна. Не знаю: для меня это очень серьезное, и что же
еще для нас может быть серьезнее этого?
Мирович. Да хоть бы то, что вот сейчас твоя бывшая приятельница,