"Степан Писахов. Я весь отдался северу" - читать интересную книгу автора

говорить промеж себя перестали - вот тут худо стало. Думается
о многом, о доме вспоминается и слышится такое, что хоть на
стену лезь. И теперь вспомнишь, так страшно становится. А на
людях и свет-то стал другим.

По ненецким суевериям дурная примета.

ПАМЯТНИК ЖЕРТВАМ ИНТЕРВЕНЦИИ В ИОКАНЬГЕ

В 1927 году я участвовал в этнографической экспедиции к
лопарям. Наш путь был в погост Иоканьга. С тем же пароходом
ехал художник Давыдов Иван Афанасьевич. Его задача была
поставить памятник на месте тюрем в Иоканьге. С И. А. Давыдовым
ехали и рабочие.
Мрачные камни, редкий мелкий кустарник, немного травы,
цветные лишаи на камнях...
Выгрузили багаж. Главный груз был для памятника. его
верхняя часть из полированного гранита. Основную, нижнюю часть
предполагали собрать из местного материала - кругом камни и
камни.
Закладку памятника назначили на воскресенье. Пробовали
начальник станции и Давыдов говорить, что здесь и народу мало и
никто не видит,- лишние хлопоты. Но настоять было не трудно.
- Мы, здесь оказавшиеся, видим. Видят рабочие приехавшие,
учительница, ребята. А ребят всюду полно. Согласились.
В воскресенье утром все собрались у скалы, на которой при
интервентах стоял часовой. С этой скалы видны все тюремные
помещения - самые страшные из бывших в истории. Это не
подземелья, не каменные мешки. Бараки тюремные - из тонких
досок наскоро скодочеиные длинные шалаши, как двускатные крыши,
поставленные на камни. В бараках справа и слева длинные ящики
во всю длину.
Сначала памятник мне не понравился подобие тюрьмы и цепи.
Вечером я вышел к памятнику. Ветер разбивал о берег волны,
далеко бросал холодные водяные брызги, и цепи от ветра
позванивала. Я понял замысел художняка Давыдова: от интервенции
в памяти остались тюрьмы я цепа.
На шлифованных камнях написано на русском, немецком,
французском и английском языках:

ЖЕРТВАМ ИНТЕРВЕНЦИИ ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
Иностранцы, проходящие мимо, могут прочесть и будут знать,
что МЫ ПОМНИМ!

НА ЗЕМЛЮ ФРАНЦА-ИОСИФА

Ледокол "Седов" шел навстречу волнам. Волны, разбиваясь,
рассыпались мелкими брызгами, и над баком подымалась радуга,
бежала до мостика. Снова волна - и новая радуга.
Так нас встретил Океан. Помню, как отошли от берега,-