"Хескет Пирсон. Вальтер Скотт " - читать интересную книгу автора

видно на ферме; привыкло так основательно, что однажды его хватились в самую
грозу. Когда тетушка Джэнет Скотт примчалась спасать ребенка, она увидела,
что он лежит на спине лицом к небу, при каждой вспышке молнии от восторга
хлопает в ладошки и кричит: "Еще! Еще!"
Постепенно он снова научился владеть своим телом - сперва стоять, а
после ходить и бегать. У мальчика обнаружился живой ум. Тетя Джэнет читала
ему старинную балладу, и он запомнил из нее большие отрывки, чем доставил
местному священнику немало неприятных минут: Уотти постоянно вмешивался в
его беседы, принимаясь читать наизусть с неистовым рвением. Священник не
выдержал: "Разговаривать при этом дитяти - все равно что пытаться
перекричать гром пушек". Бабушка рассказывала ему о делах смешных и
серьезных, что случались в Пограничном крае, и зимними вечерами он слушал
песни и истории про деяния своих предков и других удальцов, занимавшихся тем
же, чем промышлял Робин Гуд и его веселые молодцы. Он проявил пылкий интерес
к войне за независимость в Америке - она началась, когда ему исполнилось три
года, - и все ждал, что вот-вот услышит о разгроме Вашингтона от дяди,
капитана Роберта Скотта, который приносил им еженедельные сводки о ходе
военных действий. Таким-то манером - дедушка в кресле по одну сторону
камина, бабушка с прялкой по другую, а в перерывах между рассказыванием
историй тетя Джэнет читает им вслух - зима кончалась так же незаметно, как
лето, и мальчик копил знания, набираясь сил. От рождения он был наделен
феноменальной памятью (помнил себя во младенчестве) и чувством юмора,
которое проявилось у него в том возрасте, когда другие дети только начинают
понимать, как что-то может быть смешным и потешным. Например, уже зрелым
человеком он вспоминал одну из дедушкиных историй, едва ли пригодную для
книжек, считавшихся подобающими для детского чтения, - про солдата,
раненного в битве у Престонпанса. Неприятельское ядро вогнало тому в желудок
кусок алого сукна. Оправившись после ранения, солдат как-то справлял большую
нужду и выдал этот самый кусок, причем свидетелем оного примечательного
опорожнения был один из шотландцев, его товарищей по плену, обобранный до
того чуть ли не догола. Несчастный принялся умолять солдата сделать ему
одолжение - потужиться еще и, коли получится, выдать материи на пару штанов.
Общее улучшение здоровья мальчика позволяло надеяться, что со временем
удастся вылечить и его хромоту. Уотти повезли в Келсо на электрические
процедуры. Во время сеансов он читал наизусть все ту же балладу.
Доктор заметил, что он чуть-чуть шепелявит, и поправил дело одним
взмахом ланцета. Врач также посоветовал отправить мальчика в Бат полечить
ногу на тамошних водах, что и было исполнено преданной тетушкой Джэнет,
когда Уотти пошел четвертый год. Они отбыли морем и плыли двенадцать суток.
Попутчики нашли, что Уотти, доставивший им много веселых минут, - милый и
занятный парнишка. Как-то раз они подговорили его выстрелить в одного из
пассажиров из игрушечного ружья. Он выстрелил, и, к его ужасу, тот рухнул на
палубу, сраженный по всем признакам наповал. Малыш разревелся, и "мертвец"
тут же воскрес.
По пути сделали короткую остановку в Лондоне, и мальчика повели
смотреть Тауэр, Вестминстерское аббатство и другие полезные с
общеобразовательной точки зрения достопримечательности. Все это настолько
его заворожило, что, осмотрев те же памятники через двадцать пять лет, он
подивился, как точно он тогда все запомнил. В Бате они прожили год, меньшую
часть которого заняли уроки родной речи в подготовительной школе, а