"Роберт М.Пирсиг. Лайла. Исследование морали " - читать интересную книгу автора

умереть я хочу там же, а не внутри стен. Я знаю каждую речку и каждый лесок
между Рио-Гранде и Арканзасом. В этой стране я жил и охотился. Жил так же,
как мои предки, и подобно им жил счастливо.
Когда я был в Вашингтоне, Великий Отец говорил мне, что вся земля
команчей - наша, и что никто не должен нам мешать жить на ней. Так почему же
вы предлагаете нам оставить реки, солнце и ветер и жить в домах? И не
просите нас отказаться от бизонов ради овец. Молодые люди слышали такие
разговоры, и это расстроило и рассердило их. И не будем больше говорить об
этом. Мне нравится повторять то, что говорил Великий отец. Когда мне дают
товары и подарки, я радуюсь вместе со своим народом, ибо это свидетельствует
о его уважении к нам. Если бы техасцы не вторглись в мою страну, то можно
было бы сохранить мир. Но то, на что вы предлагаете нам жить теперь, -
слишком мало.
Техасцы отобрали те места, где растет самая густая трава и где лучшие
леса. Если бы нам оставили это, то мы, пожалуй, сделали бы то, что вы
просите. Но теперь слишком поздно. Белый человек получил страну, что мы
любим, а мы всего лишь хотим скитаться по прерии до своей кончины. Не
забудется все то хорошее, что вы сказали нам. Я буду принимать все это так
же близко к сердцу, как своих собственных детей, и буду повторять это так же
часто, как повторяю имя Великого Духа. Я не хочу, чтобы кровь на моих руках
пачкала траву. Я хочу, чтобы она оставалась чистой и незапятнанной, чтобы
все, кто проходит через мой народ, приходили к нам с миром и чтобы с миром
уходили от нас.
Когда Федр перечитал это, он понял, что она не так уж близка к речи
ковбоев, как ему помнилось, - она была намного лучше ковбойской речи, - но
она все же была ближе к диалекту равнин белых, чем язык европейцев. Она
состояла из прямых, откровенных, декларативных предложений без каких-либо
стилистических украшений, но в ней была такая поэтическая сила, которая
посрамила утонченную бюрократическую речь противников Десяти Медведей. И она
не была имитацией викторианских разглагольствований 1867 года!
Из первоначального восприятия индейцев как родоначальников
американского стиля речи вышло продолжение: индейцы были родоначальниками
американского образа жизни. Личность американца - это смесь европейских и
индийских ценностей. Если понять это, то начинаешь понимать многое из того,
что так и не сумели объяснить до сих пор.
Задача Федра теперь состояла в том, чтобы организовать все это в
убедительную книгу. И это настолько отличалось от обычных объяснений
феномена Америки, что люди просто не смогут поверить в это. Они просто
подумают, что он просто упражняется в красноречии. Если он будет излагать
банальности, то он лишь все испортит. Люди просто скажут: "Ну да, это всего
лишь еще одна интересная мысль, которые постоянно витают в воздухе" или
"Нельзя делать обобщений по поводу индейцев, ибо они такие разные", или еще
какое-нибудь клише в этом роде и отвернутся прочь.
Он подумал было, что можно подойти к этому косвенно, начав с чего-либо
конкретного и особого, с ковбойского фильма, который уже известен публике,
как например с "Бутча Кассиди и Сандэнса Кида".
В начале этого фильма есть сцена, показанная в черно-белом,
коричневатом изображении, возможно для того, чтобы придать всему
историческое, легендарное ощущение. Сандэнс Кид играет в покер, сцена дана в
замедленном темпе, чтобы придать ей драматическую напряженность. Видно лишь