"Владимир Пирожников. На пажитях небесных" - читать интересную книгу автора

недавно на Мидасе отдал свой носовой платок красивой девушке Лоле Рейн.
- Вы говорите... вас нет? - сказал Пахарь. - Как это понимать?
- Очень просто. Данные обо мне изъяты из памяти компьютера. Он не знает
даже, кто я или что. Как Человек я для него не существую.
- Но ведь это значит...
Пахарь обвел глазами камеру. Какая-то мучительная мысль рождалась в его
взгляде, и я вдруг ее понял.
- Это значит... - осторожно продолжил я, - что вы здесь... один?
Он в отчаянии повернулся ко мне.
- Да!.. Раз для компьютера вы не существуете, я здесь один... Один!..
Но почему тогда ничего не происходит? Почему он не борется со мной?!! -
его голос сорвался на крик.
Нетрудно было представить, что переживал сейчас этот человек, столько
времени считавший себя жертвой компьютера. Между тем вот уже час он
находился здесь как бы один, в полной власти компьютера, но программа
эксперимента, на которую он убил столько сил, не работала. Ничего
угрожающего не происходило! И я понимал, о чем он думает. Он мучительно
боялся поверить, что две бесспорные катастрофы, в которые он попал на
Нектаре и Мирре, - всего лишь естественные случайности, которых в Поясе
полно. Здесь, на Амброзии, он уже час назад мог быть мертвым, но был
живым. Поскольку компьютеры не знают милосердия, вновь напрашивалось
ужасное подозрение: никакого научного открытия не существует, никакой
программы "Истина - любовь - смерть" не было и нет, компьютер равнодушен к
тому, кого должен был преследовать, а неприятности, которые произошли
ранее, просто жестокие совпадения или же игра нервов. Все стремительно
переворачивалось вверх дном. Благородная драма идей, драма интеллекта и
человеческой жизни грозила обернуться пустейшим, надуманным фарсом,
трагический пафос - жиденьким смешком...
Я посмотрел на Пахаря. Он отвел глаза, и мне показалось, что маска
отчаяния на его лице сменяется жгучим стыдом. Наверное, он чувствовал себя
школьником, которого строгий учитель вернул с высот пылкого воображения к
унылой реальности урока.
- Значит, что же... - краска медленно заливала лицо Пахаря. - Я -
просто сумасшедший?.. Ничего нет?!!
Я неловко молчал, не зная, что сказать. Минута прошла в напряженной
тишине. Я вдруг почувствовал, что хочу есть. И тут заметил... заметил
такое, отчего вся моя душа сжалась в тугой комок и застыла где-то под
ребрами. Я протянул руку и положил ее Пахарю на плечо. Слова почему-то с
трудом выходили из горла:
- Вы... вы талантливый ученый и хороший человек... Хотя и экстремист.
Программа работает. Компьютер охотится за вами.
Он повернул ко мне безжизненное лицо:
- Откуда вы знаете?
- Взгляните.
Вот что я заметил: стена с дверью, которую не удалось открыть,
медленно, сантиметр за сантиметром, надвигалась на нас. Это была явная,
наглядная, бесспорная смерть - та, что и требовалась по эксперименту.
Некоторое время мы молча смотрели на нее. Пожалуй, никогда еще я не
чувствовал себя таким ничтожным. Две букашки в медленно сжимающейся руке
бога...