"Луиджи Пиранделло. Черная шаль" - читать интересную книгу автора

впечатление. Она всегда страдала, когда на нее смотрели, и грустно
улыбалась, думая о своей внешности.
Она играла на рояле и пела, может быть, не по всем правилам, но зато с
большим чувством. Если бы не чопорное воспитание, не провинциальные
предрассудки и, наконец, если бы не брат, она могла бы стать певицей.
Когда-то она мечтала о сцене. Только мечтала, не больше. Теперь ей под
сорок. В городе ценят ее таланты - это все же некоторое утешение. А кроме
того, она вырастила двоих несчастных, одиноких детей, и это вознаграждало ее
за долгие годы самопожертвования.
Доктор д"Андреа ждал долго, а его друг все не выходил.
Гостиная, где он сидел, была светлая, хотя и невысокая; от старомодной,
потертой, выцветшей мебели веяло духом прошлого; словно скорбя о былом
величии, взирала эта мебель на свое отражение в двух больших зеркалах.
Казалось, эту комнату населяли только портреты умерших предков. Они сердито
смотрели из рам на единственный новый предмет - кабинетный рояль Элеоноры.
Доктору надоело ждать, он встал, подошел к двери, прислушался. Услышав
приглушенный плач, тихо постучался.
- Входи, - сказал Банди, открывая дверь. - Не понимаю, почему она так
упрямится.
- Да потому, что я ничем не больна! - крикнула Элеонора сквозь рыдания.
Она сидела в глубоком кожаном кресле - огромная, бледная, как всегда в
черном. Сейчас особенно странным казалось, что у нее такое детское лицо;
что-то почти неприличное было в этом, особенно смущал остановившийся взгляд,
какое-то безумное упорство в глазах, которое она к тому же старалась скрыть.
- Нет, правда, я не больна, - повторила она немного спокойнее. - Ради
Бога, оставьте меня. Не думайте обо мне.
- Хорошо! - сухо отрезал брат. - Вот Карло. Он разберется, что с тобой
такое, - и вышел, яростно хлопнув дверью.
Элеонора закрыла лицо руками и затряслась от рыданий. Д"Андреа смотрел
на нее; ему было неловко и стыдно. Наконец он спросил:
- В чем дело? Что случилось? Неужели вы даже мне не хотите сказать?
Элеонора все плакала; он попытался мягко, но настойчиво отвести ее руки
от лица.
- Перестаньте, - убеждал он ее. - Ну, скажите... не бойтесь. Я ведь
тут, рядом.
Элеонора покачала головой; и вдруг в каком-то порыве схватила его руку
в свои; лицо ее исказилось, и она простонала:
- Карло! Карло!
Д"Андреа наклонился к ней (что не вязалось с его чопорностью):
- Скажите мне...
Тогда она прижала к щеке руку и сказала тихим, отчаянным, умоляющим
голосом:
- Помоги мне умереть, Карло. Помоги мне, ради Бога! Я не знаю как, и не
хватает духу.
- Умереть? - улыбнулся он. - Ну, что вы! Зачем вам умирать?
- Я должна умереть! - повторила она, задыхаясь он слез. - Скажи мне,
как это сделать. Ты ведь врач. Я больше не могу! Я должна умереть... Другого
выхода нет. Только умереть.
Он удивленно смотрел на Элеонору. Она тоже взглянула не него, но сразу
закрыла глаза, лицо ее снова исказилось, и вся она сжалась, словно