"Клаудиа Пиньейро. Твоя " - читать интересную книгу автора

одетый - это другое дело. У Эрнесто всегда был хороший вкус, он элегантен.
Но тут он сидит на стуле в чем мать родила и смотрит в камеру с эдаким
идиотским выражением лица. Неужели ему не пришло в голову, что когда
фотографии будут печатать, кто-нибудь в фотомастерской может увидеть его
обвисшие булки? Неужели он хотел бы вставить эту фотографию в рамку?
Я еще раз, почти с отвращением, перебрала фотографии из конверта и
сунула их в сумочку. Прочее оставила как есть. Но, уже подойдя к двери, я
вернулась. Открыла ящик прикроватного столика и взяла револьвер. Не знаю
зачем - внезапный порыв. И потом, револьвер всегда вызывает подозрения.
Причем серьезные.
Я приоткрыла дверь и убедилась, что на лестничной площадке никого нет.
Спускаясь в лифте, я поздравила себя с тем, как удачно все вышло. У меня в
сумочке достаточно улик против Эрнесто. Ложных улик, ведь мы с ним оба
знаем, что произошел несчастный случай. Важно не то, что есть на самом деле,
а то, что об этом могут подумать. Ведь если бы кто-нибудь нашел эти
несчастные фотографии Эрнесто и билеты, то было бы сложно доказать его
невиновность. Кроме того, от одной мысли о том, что эти снимки могли бы
попасть в чужие руки, у меня мурашки по спине бегут. Какой удар для образа
добропорядочного мужчины! Но, к счастью, я уже побывала здесь, так что
ничего подобного не произойдет.
Не успела я отойти от дома на несколько шагов, как перед подъездом
остановилось такси. Из машины вылезла та самая брюнетка с фотографии на
стене. Высокая, с длинными волосами. Она была чем-то взволнована. И очень
спешила. Такси осталось ждать у подъезда. А она открыла дверь своими ключами
и вошла. Если бы я задержалась еще минут на пять, мы бы встретились прямо в
квартире. Я поискала место, откуда можно незаметно понаблюдать за
происходящим. Напротив дома был бар, туда я и направилась. Выбрала столик у
окна. Подошел официант и встал рядом со мной. Я заказала кофе - не потому,
что хотела что-нибудь выпить, а просто чтобы поскорее избавиться от него. Он
продолжал смотреть на меня, на мои руки. Я тоже взглянула на них и увидела,
что я до сих пор в резиновых перчатках. "Вот прокол - так спешила, что
забыла снять", - подумала я. Под столом сдернула перчатки и положила в
сумочку. Официант развернулся и ушел за кофе.
Через некоторое время из дома вышла брюнетка, разговаривая с каким-то
мужчиной, по виду здешним консьержем. Она выглядела обеспокоенной. Мужчина
качал головой и тоже выглядел обеспокоенным. Проводил ее до такси, открыл
дверцу машины. Брюнетка протянула ему визитную карточку, села в такси и
уехала.
Когда официант принес кофе, мне все уже стало ясно, и можно было идти.
А парень явно разозлился. Он был довольно неуклюж, и внешность у него тоже
не очень: седые волосы до того длинные, что их можно собрать в хвост, и
абсолютно черные усы. Урод. Хуже того, он случайно задел ногой стол, и
половина сахара из сахарницы просыпалась. Я протянула ему деньги и вышла,
даже не притронувшись к кофе.
Было прекрасное солнечное утро, и я прогуливалась по Ривадавиа,
размышляя и никуда не торопясь. С моей шелковой юбки при каждом шаге все еще
падали крупинки сахара, я заметила это и немного расстроилась. Отряхнула
юбку и снова попыталась сосредоточиться. Вернулась к своим размышлениям.
Если не ошибаюсь, то в эту игру я играю не одна. И если брюнетка обеспокоена
исчезновением своей "знать-бы-кого", то мы с ней пойдем по одному пути. Пока