"Клаудиа Пиньейро. Твоя " - читать интересную книгу автора

- Значит, во вторник, двадцатого, в десять утра.
- Ладно, придется мне пропустить колледж.
- Ну, мамочка, смотри не перепутай.
- Так я тебя записываю на вторник, двадцатое?
- Да.
- Ладно, жду тебя во вторник, двадцатого, в десять утра. Не забудь, что
платить нужно наличными, и документ, пожалуйста.
- ...
- Вот тебе рецепт на валиум.
- Да.
- Пока, мамочка.
- Пока.
- Удачного путешествия.


10

Я вошла в квартиру Твоей, как в свою собственную. Ключ побольше был от
двери в подъезд. Я никого не встретила ни у входа, ни на лестничной клетке.
Прежде чем войти, я надела резиновые перчатки, которые купила по дороге. За
свою жизнь я видела достаточно детективных сериалов, чтобы не оставлять
отпечатков пальцев где попало. Позвонила в квартиру - на случай, если Алисия
жила не одна. Никто не ответил. Я вставила ключ в замочную скважину и вошла.
Это была двухкомнатная квартирка, небольшая, но уютная и очень чисто
прибранная.
До того как проверять шкафы и ящики, я огляделась вокруг. Множество
фотографий в рамках. Семейные портреты. Все улыбаются, как на рекламе
стоматологической клиники. "Думаю, скоро все эти люди будут очень долго
плакать". Две фотографии занимали особое место и привлекали взгляд:
черно-белый портрет Твоей и цветное фото, на котором она обнимала девушку
лет двадцати с небольшим, высокую и черноволосую. Я поискала фотографию, с
которой скалился бы мой муж, но такой не нашла. Хорошо, значит, ему пока что
не нашлось места среди родственников. "Невозможно повесить фотографию
любовника рядом с портретом бабушки или племянницы, будто бы он такая же
родня", - решила я. Но тут я ошибалась, причина была совсем в другом.
Тщательный обыск я начала с гостиной. Я не обнаружила ничего
подозрительного, того, что могло быть связано с моим мужем или где
упоминалось его имя, не считая рабочих бумаг. Затем я занялась ванной и
кухней. Тоже ничего. Спальню я оставила напоследок. Я знала, что если что-то
и найдется, то только там. Так оно и вышло. Открыв дверь, я просто ахнула
при виде двуспальной кровати. На минуту я представила себе, как Эрнесто
барахтается на этой кровати и до седьмого пота занимается здесь любовью с
Твоей. Меня охватила жгучая ненависть, захотелось кого-нибудь убить. Но она
уже мертва. Я успокоилась, глубоко вдохнула и снова сосредоточилась на том,
ради чего явилась. Я здесь не для того, чтобы раздувать пожар, а для того,
чтобы погасить угли. Надо уметь видеть положительные стороны во всем, даже в
этой кровати, потому что, в конце концов, если меня беспокоит то, что
Эрнесто на ней валялся, теперь ведь ясно, что больше он уже тут валяться не
будет. Единственное, что мне следует сделать, - это отыскать и забрать
улики, которые ему потом могут предъявить. А двуспальную кровать никому