"Борис Пильняк. Третья столица (Повесть)" - читать интересную книгу автора

людоедство, оказалась неким бесконечным пустым пространством, где на
снегу, чуть прикрытые лохмотьями, были люди из каменного века, волоса-
тые, с выросшими челюстями, с пальцами на руках и ногах как прудовые ка-
ряги, при чем около одних, сидящих, кроме ржаной каши и конины, лежали -
у каждого по пять ноганов, по пять винтовок, по пять пулеметов и по од-
ной пушке, - другие же люди, безмерное большинство, лежали или ползали
на четвериньках, разучившись ходить, и ели друг друга. И еще Кронидов
писал - в другом уже письме, - что ему выпало прекрасное счастье - полю-
бить, он встретил прекрасную девушку, чистую, целомудренную, милую. - -
- ...В России - в великий пост - в сумерки, когда перезванивают вели-
копостно колокола и хрустнут после дневной ростепели ручьи под ногами -
как в июне в росные рассветы, в березовой горечи, - сердце кто-то берет
в руки, - сердце наполнено, - сердце трепещет, и знаешь, что это мир,
что ты связан с миром, с его землей, с его чистотой, так же тесно, как
сердце в руке, - и мир, земля, кровь, целомудрие (целомудрие, как бере-
зовая горечь в июне) - одно: чистота. - Это - девушка.
Вот отрывки из письма о приезде Врангеля:

"Этот день был истинным праздником для Белграда. С утра начались хло-
поты об освобождении от занятий в разных учреждениях, и к часу дня к
вокзалу тянулись толпы народа. Российский посланник с Чинами Миссии,
Члены Русского Совета Национального Центра, Штаб Главнокомандующего в
сопровождении многочисленных генералов и офицеров, участников Крымской
кампании, представители беженских организаций, русские соколы в качестве
почетного караула, множество дам, - все явились на вокзал, все слились в
общем сознании единства, вызываемым чувствами любви и уважения к Вождю
Русской Армии П. Н. Врангелю". -

После двух, после службы, генерал Сергей Сергеевич Калитин пошел до-
мой, за город, к взморью, в дачный поселок. Короткий день сваливал уже к
закату, мела метель, дорогу, шоссе в липах, заметали сугробы, обгоняли
мальчишки на шведских саночках, мчащиеся с ветром, спешили к морю ка-
таться на буйких. Дача стояла в лесу, в соснах, двухэтажная, домовитая.
Под обрывом внизу было море, на льду, на буйках мчали мальчишки. У обры-
ва, у моря встретила дочь, - завидев побежала навстречу бегом, ветер об-
дул короткую юбку, из-под вязаной шапочки выбились волосы, рожь в поле
на закате щек: вся в снегу, в руках палка от лыж, девушка - девочка, как
березовая горечь в июне рассвету, семнадцатилетняя Лиза. Крикнула отцу:
- Папочка, - милый, - а я все утро - в лесу - на лыжах. - -
Море слилось с небом, горбом изо льдов бурел ледокол "Ленин". По бе-
регу, за дачами, вокруг дач, стояли сосны. Старшая дочь, Надежда, в пу-
ховом платке, отперла парадное, запахло теплом, нафталином, шубами, к
ногам подошел, ткнулся в ноги сен-бернар. Свет был покоен, неспешен. В
доме, в тепле не было никакой метели. Генерал по коврам прошел в каби-
нет, замкнул портфель в письменный стол. С сен-бернаром убежала Лиза, от
резкого движения мелькнули панталоны.
- Папочка, - милый - обедать - мама зовет.
Генерал вышел в столовую, к высоким спинкам стульев, глава семьи.

4. Шахматы без короля.