"Борис Пильняк. Третья столица (Повесть)" - читать интересную книгу автора

тым, поплыть в историю, партизанствуя, отбиваясь друг от друга, от Рос-
сии, как от немцев, в волчьей мировой драке и русской смуте, возлюбить,
как Бельгия, себя, свои болота и леса. - Россия метнула Эстией, Литвой,
Латвией, Монархией, - императорской культурой, - русской обществен-
ностью, - оставив себе советы, метели, распопье, сектантство и муть са-
могонки, - а здесь в древне-русской Колывани: -
- тор-го-вали ви-ном, маслом, мясом, сардинками, всем, хе-хе-хе, в
национальном государстве, - совсем как десять лет назад в России. Исто-
рик, - размысли. Поэты кликнули клич - Тарапита.

Культура - финско-нормандская. Средневековье смешалось с сегодня.
Здесь запоют еще Калевичи. Здесь есть рыцари-партизаны, которых чтут,
которые своею кровью защищали свое отечество от немцев, от большевиков,
от смуты. Здесь в башне Тарапита поэты, писатели и художники, рыцари в
рыцарском зале - бокалом вина, бочкой пива величали на родном своем язы-
ке, встречая русского бежавшего от родины, писателя: они на родном своем
языке говорили о своей нации, о своей борьбе за свой национальный быт и
за демократию, - переводчик переводил, - русский писатель ответил
по-русски, и его речь перевели, - тогда пили бокалы и кубки:
и все вместе потом стали русские петь студенческую песню о том, как
"умрешь, похоронят" - -
- здесь женщины, чтобы помолодеть, мажут лицо какою-то змеиною едкою
мазью, и с лица сходит кожа, растет новая, молодая, и женщина молодеет.
-
- А где-то в другом месте, за тысячи верст и отсюда и от России, - от
русской земли, - два человека, русских два писателя, - в воскресный
день, в заполдни, - рылись в вещах, - и они нашли коробочку, где была
русская земля, - не аллегория, не символ, - а просто русская наша земля,
- сероватый наш русский суглинок, увезенный в коробочке за тысячи верст:
- и ах как тоскливо стало обоим, какая тоска по земле. Тогда перезвани-
вали колокола на кирке, и они не слышали их: они были два русских изгоя.
Хряпнул октябрь не только октябрьскими слезками Эстии, Литвы и Латвии:
если себе Россия оставила только советы и смуту, метель и распопщину, то
те, кто не хочет русской мути метели и смуты, кто ушел от России - тот
вне России фактически. Имя им - изгои. В те годы было много Кобленцев. -
И: просто русский сероватый наш суглинок.
а - -
Ресторан, лакеи, фраки, смокинги, крахмалы, дамы, оркестр румын, -
- Встаааать. -
- Смииирнааа. -
"Боже, царяа хрании. -
"Сииилы, державный - - -
b-c-d-e-f
h -
Улица, перекресток, там вдали клуб черноголовых, здесь ратуша и на
ней часы показывают одиннадцать дня, морозный день.
- Полковник Саломатин? - это басом, обветренным многими ветрами.
- Никак нет, изволите ошибаться.
- Оччень жаль, о-чень жаль! - хотя, впрочем, - очень приятно... - Я
полковнику Саломатину должен дать в морду, - в морду с! - он предатель