"Валентин Пикуль. Фаворит (Роман-хроника времен Екатерины II в двух книгах)" - читать интересную книгу автора

целые земли погубляет". Дошло это и до императрицы Елизаветы, которая на
всякий случай перекрестилась. Сейчас она переживала личную драму: не
рассчитав своих психологических возможностей, царица окружила себя сразу
четырьмя фаворитами. Первый был уже прискучивший граф Алексей Разумовс-
кий (и царица, как верная жена, заботливо удерживала его от запоев),
второй - умный и скромный Ванечка Шувалов, третий - церковный певчий -
бас Каченовский, а четвертый - миловидный юноша-тенор Никита Бекетов.
Мы, читатель, не станем жалеть Елизавету, ибо в ее жизни возникали и бо-
лее сложные ситуации, из которых она всегда выбиралась с незапятнанной
репутацией. Но сейчас, в некотором смятении чувств, она просила Академию
развлечь ее:
- Эвон, сказывали, будто в Америке ученый объявился, который из обла-
ков електричество запросто собирает. А пошто наши хлеб даром едят и мне
електричества еще не показали?
Газеты Европы глумились над Франклином, его опыты подвергались осмея-
нию - и только в России пресса и научный мир относились к Франклину с
должным уважением. Одновременно с американским ученым в тайны атмосфер-
ного электричества проникали русские академики - Ломоносов и Рихман...
Однажды, когда над столицей удушливо парило, Рихман в покоях императрицы
показывал, как улавливается грозовая энергия. При сверкании молний, под
мощные аккорды громоизвержений, из стеклянного шара с треском выскакива-
ли искры; Елизавету даже сильно дернуло током... Она засомневалась:
- Чего доброго, а так и жизни можно лишиться. Ты, голубь, не устрой
мне здесь пожара. А то я, по твоей ученой милости, с торбой по миру пой-
ду, да подаст ли мне кто?
Рихман просил царицу не пугаться напрасно:
- Мой коллега Маттиас Бозе даже наэлектризовал свою даму сердца, за
что она поцеловала его, при этом Бозе ощутил на губах сильный удар
электрического разряда, отчего в науке возникло новое приятное понятие -
"электрический поцелуй".
Из лейденских банок сыпались голубые искры.
- А выгода-то с електричества будет ли?
Рихман сказал, что о выгодах говорить еще рано:
- Но мой опыт наглядно доказывает, что материя грома и молнии суть
родственна материи электрической...
Елизавете, прямо скажем, повезло: Рихман улавливал токи небесные, да-
же не заземляя антенны, и счастье, что гроза в этот день была несильной,
а то бы эксперимент мог закончиться трагически для Рихмана, бравшегося
за провод голой рукою, и для самой императрицы, сидевшей близ лейденских
банок.
Петербург уже имел три домашние лаборатории по изучению грозовых раз-
рядов. Одна была во дворце графа Александра Строганова, жившего подле
Зимнего дворца на Невском; вторая - в доме Рихмана на углу Большого
проспекта и 5-й линии Васильсвского острова, а третья размещалась в доме
генерала Бонна на 2-й линии, где квартировал великий муж российской уче-
ности - Михаила Ломоносов.
В один из жарких дней было заседание Академии наук, но вдруг над го-
родом нависла мрачная туча. Рихман и Ломоносов сразу ушли домой, чтобы
измерить ее электрическую силу. Рихман прихватил с собою и гравера Ва-
нюшку Соколова: