"Джоан Эллиотт Пикарт. Семейные тайны " - читать интересную книгу автора

Дэн не отвечал, и лицо у него было серьезным и сосредоточенным. Он
отобрал у нее сумку и положил на софу. Глядя прямо в глаза, расстегнул ее
куртку, бросил ее туда же - на софу. Сердце Линдси заколотилось. Дэн поднял
свои большие руки и обхватил ладонями ее лицо, голос его был хрипловатым,
когда он сказал:
- А я влюблен в тебя, Линдси Уайт. И это истинная правда. У меня ни
разу не возникало и тени сомнения в этом с того самого момента, когда я
заглянул в твои прекрасные зеленые глаза. Но если когда и были какие-то
сомнения, то после происшедшего в театре они развеялись полностью и
бесповоротно.
- Дэн, как тебе объяснить. Ты был таким на этой сцене! Ты...
- Тсс! Пожалуйста, слушай меня. Просто слушай, хорошо?
- Да. Да, согласна.
- Сядь.
Он взял ее за руку и подвел к софе, сел рядом с ней - рука на спинке
дивана, а всепроникающие голубые глаза - прямо напротив.
У Линдси перехватило дыхание. Реальность ускользала, а то, что ей
показалось правдой... Да, Дэн О'Брайен был краснобай и актер милостью
Божьей. И все же... Что-то в его голосе, глазах трогало душу и рождало
внутри нее тепло, какого она никогда раньше не испытывала.
О, Боже, ей хотелось не слышать то, что он собирался ей сказать. Она
все более теряла способность воспринимать вещи с их рациональной стороны.
Дэн надолго устремил взгляд в потолок, потом издал глубокий и
прерывистый вздох и снова встретился с Линдси глазами.
- Линдси, - начал он, и голос его дрожал. - Вероятно, ты уже поняла из
всего сказанного мною раньше, что я не в ладах со своим отцом. Я не могу
уважать его только за то, что он важничал всякий раз, когда мать беременела.
Не получая подтверждения своей мужской способности, он не мог чувствовать
себя настоящим мужчиной. И не важно было, что все мы голодали, не имели
приличной одежды и спали по трое в кровати. О'Брайен был истинным ирландцем
и каждый год делал по ребенку. Дьявол!
Линдси кивнула, не имея представления, что от нее хотят и что говорить.
- Я очень привязан к матери, Линдси. Я ее люблю, у меня болит сердце за
нее, за жизнь, которая ей выпала. Я сдерживал себя и не ссорился с отцом,
чтобы не расстраивать ее. Она невероятная, она истинная леди. Вокруг нее
разлит покой, от нее так и веет искренностью и доверием. Именно она открыла
мне, что это такое - по-настоящему любить.
Дэн приподнял руку Линдси и, положив себе на бедро, накрыл своей.
- Мать говорила: мужчина - это воплощение силы, его призвание - идти в
этот холодный мир и отвоевывать свое место в нем - мускулами или мозгами,
смотря что у него есть. Мужчина приучается прятать свои переживания за
маской бесстрастности. Но чем жестче становится мужчина, тем более хрупкой
становится маска. И она может треснуть и даже разбиться, если только...
- Если только? - сказала Линдси, испытующе глядя на него.
- ...Если только он не смягчит ее нежным прикосновением, нежной душой,
нежной любовью женщины. В ней его сила. В ней его мощь. В ней он обретает
совершенство. Мать знает, что дарует отцу, пусть даже никогда не признается,
как сильно он нуждается в ней. Она знает, и в знании этом обретает покой. Я
никогда не стану похожим на Кевина О'Брайена. Я не хочу являть на этот свет
детей, пока не буду в состоянии их обеспечить. И еще, Линдси. Я только в