"Игорь Пидоренко. Старый дом (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

дом, не подъезжать, чтобы не разбудить сторожа. Оставили машину в одном из
переулков неподалеку и на цыпочках, поминутно останавливаясь и озираясь,
двинулись к воротам. Всех это страшно веселило, они хихикали, зажимая рты.,
играли в гангстеров и "похитителей потерянного ковчега". Дураки здоровенные.
Даже Энни, поначалу дувшаяся, развеселилась и тоже кралась, то и дело
хватаясь за несуществующий "кольт" у пояса.
Замка не было, Иен налег плечом, и половинка ворот отъехала с
прямо-таки лошадиным ржанием. Они замерли, ожидая, что вот сейчас из
вагончика выйдет сторож с дубиной и грозным голосом вопросит:
- Кто это тут шляется по ночам?!
Но все было тихо, сторож не проснулся, а может, вовсе его не было в эту
ночь. И они двинулись дальше.
На воротах замка не было, а вот на дверях дома висел. И огромный. Поль
в запале предложил его отодрать захваченным с собой ломиком. Иен на
удивление здраво рассудил, что даже если сторожа и нет лишний шум ни к чему,
и нашел альтернативный вход - окно, рама которого была оборвана и болталась
на одной петле. Друг друга подсадили, Энни втащили за руки и, наконец,
оказались внутри.
Тихо было в доме, пусто, и от этой пустоты жутковато. Какое-то время
постояли, прислушиваясь. Энни опять заскулила, мол, пошли отсюда, нечего тут
делать, шеи посвернем, в полицию попадем. Но Иен засветил фонарь, задудел
под нос для храбрости "Йеллоу сабмарин" и пошагал вперед.
Хотя и был дом пустым, эха от шагов не раздавалось, ступалось тихо, как
по земле, - старые стены надежно поглощали звуки. Оборванными клочьями
свисали обои. Уже забылось, когда отсюда выселили жильцов, но, судя по еле
различимому рисунку на обоях, было это очень давно.
Двери везде были настежь и, проблуждав какое-то время по лабиринту
похожих друг на друга комнат, они вышли в прихожую. Отсюда начиналась
лестница наверх.
Но господи, что это была за лестница! В лучшие времена она уж наверняка
была покрыта ковровой дорожкой, которую удерживали медные блестящие прутья,
продетые в медные же кольца, перила, очевидно, дубовые, резные, натертые
воском, отражавшие яркий свет люстр.
Теперь же перил не было вовсе; может быть, их разломали на дрова.
Торчали кое-где уродливые черные пенечки. Тогда же ободрали и дубовые
панели, коими была обшита стена вдоль лестницы. Ступени растрескались,
некоторые провалились, лестница зияла частыми дырами.
Энни ныла уже не переставая. Иен похлопал успокаивающе ее по плечу,
сказал:
- Крепись, старушка! - и, попросив Поля посветить, осторожно двинулся
вверх.
Ступени визжали, скрипели и трещали каждая своим голосом, но держали.
Вполне благополучно, придерживаясь за сырую, скользкую от плесени стену,
прикидывая, за что ухватиться в случае, если нога провалится, Иен добрался
до второго этажа.
Сверху, в луче фонаря было хорошо видно, как Поль отправил сначала
Энни, достал из кармана бутылку, приложился к ней и, нагрузившись
кладоискательским задором, бодро двинулся по ступеням.
Только собравшись подниматься выше, Иен понял, почему все-таки на
третьем этаже никто не бывает. То, что осталось от лестницы, лестницей уже