"Игорь Пидоренко. Сейвер (Сборник "Помочь можно живым")" - читать интересную книгу автора

метре от земли, выплюнув из себя людей в пятнистых комбинезонах.
Комбинезоны рассыпались среди догорающих хижин. Сквозь стрекот винтов
послышались короткие щелчки выстрелов - добивали раненых и тех, кто
все-таки уцелел после двойной обработки с воздуха.
Дональд не помнил, когда встал во весь рост, вглядываясь бешеными
глазами в то, что происходило внизу. Одинокую фигуру в голубом комбинезоне
было теперь видно издалека, и пятнистые, закончив свое дело в деревне,
спокойно, организованно, как на учениях, стали окружать подножие холма. Но
вот уже к Дональду с распростертыми объятиями побежал, косолапя, загорелый
коротышка с погонами капитана:
- Ван-Вааден, дружище, какая встреча, какое счастье, что ты жив!
А Дональд стоял, зажмурившись, и не мог себе простить, что после
приземления выбросил пистолет...


- Осборн, вас к Бикому!
Дональд молча кивнул. Ничего хорошего этот вызов означать не мог.
Скорее всего, кто-то пришел с жалобой. А поскольку последним Дональд
вытаскивал Ван-Ваадена, то естественным было предположить, что тот и
явился с жалобой.
Идти не хотелось. И не потому, что, предстоял нагоняй. Прежде чем
перейти на административную работу и стать директором фирмы по персоналу,
Морис Биком был сейвером (и по слухам - неплохим). Так что неприятностями
с клиентом его не удивишь. Да и не будет никакого нагоняя. Одни слова.
Фирма твердо защищала интересы своих сотрудников и в обиду их не давала.
Идти не хотелось совсем по другим причинам. Вернулся Дональд с
последнего дела мрачным, ушедшим в себя. Отмалчивался и отмахивался от
расспросов, не "загудел" с друзьями, как обычно после успешного перехода.
И сейчас не шел - тащился по коридорам, цепляясь за любую возможность,
чтобы оттянуть момент встречи с пилотом, которого спас.
Он жалел теперь о том, что сейверу нельзя отказываться от задания:
взялся - выполняй. С каким удовольствием он засунул бы тогда сознание
этого щенка в его собственную шкуру! Выбирайся сам, пожинай плоды своей
глупости, ненависти, корысти или что там еще толкнуло тебя на то, чтобы
бомбить хижины, расстреливать из пулемета женщин, стирающих белье в реке,
и долбить реактивными снарядами машины с рисом, мукой и аспирином!
А старики-родители ждут тебя дома, и младший брат гордится тем, что ты
военный летчик, и девушка ждет тебя, хорошая, наверное, девушка, и я
вытащил твое сильное, здоровое, молодое тело и вернул его тебе, а ты потом
наверняка врал, как сражался с целой стаей вражеских истребителей и сбил
три или четыре, но кончились патроны, и ты с великими трудностями и
опасностями выбирался к своим, чтобы вновь стать в строй борцов за славное
дело.
И никому не рассказывал о том, что бросил себя, передоверил эти фунты
костей и мускулов тому, чья профессия не убивать, а спасать. Я спас твое
тело, но мне не спасти твою душу, потому что ты давно уже запродал ее
дьяволу. Сколько жизней на твоей совести, пилот? Пролетая над позициями,
ты поднимаешь свой самолет на такую высоту, где его не могут достать
зенитки, а потом, в тылу, бросаешь машину на цели, которые никто не
обороняет. Кому придет в голову, что у тебя хватит подлости посчитать