"Эдит Пиаф. Моя Жизнь " - читать интересную книгу автора

до того, чтобы торговать ею.
Мои категорические отказы вызывали у Альберта гнев. Между нами
происходили чудовищные потасовки. Однажды, доведенный до бешенства, он
влепил мне пощечину. Тогда я укусила его и начала царапаться, колотить
ногами. После часовой драки он сказал, задыхаясь: "Хорошо. Продолжай петь на
улицах. Но каждый день ты будешь приносить мне тридцать франков, как
Розита".
Я была привязана к этому человеку. Наша сделка казалась мне вполне
естественной, и я даже чувствовала себя в выигрыше. Это было подобно
счастья: я жила в районе Пигаль со "своим мужчиной". Но я была всего-навсего
нищей девчонкой и вообразить себе не могла, что мой голос принесет мне
известность и слава осветит меня своими лучами. Я пела, потому что иначе не
умела зарабатывать себе на жизнь и содержать своего сутенера.
Но я пела еще и потому, что только тогда чувствовала себя счастливой,
совершенно счастливой. Потом я узнала, что это называется призванием.
Но такое призвание не удовлетворяло Альберта. Он требовал от меня
других талантов, не только для получения большей выгоды, но главным образом
для того, чтобы удержать меня. Таков закон этой среды: компрометировать
мужчин и женщин, чтобы помешать им вырваться из-под власти преступного мира.
Как и все, я была "поставлена на работу". Я не хотела идти на панель?
Отлично - моя добродетель оставалась в сохранности, но я должна была играть
другую роль. Отныне я стала заниматься разведкой: моя миссия состояла в том,
чтобы разыскивать богатых особ. Бродя по улицам со своими песенками, я
должна была примечать дансинги, посещаемые хорошо одетыми женщинами, с
драгоценными колье на шеях, с кольцами на пальцах.
По вечерам я сообщала о своих наблюдениях Альберту. Полученные от меня
сведения он записывал в маленькую книжечку и в субботу вечером или в
воскресенье, нарядившись в свой лучший костюм, отправлялся в одно из
отмеченных мною заведений. Так как он был красив и уверен в себе, ему всегда
удавалось обольстить какую-нибудь любительницу танцев.
На рассвете он предлагал своей даме проводить ее домой, ссылаясь на то,
что "район этот довольно подозрительный". И каждый раз уводил ее в тупик
Лемерсье, очень темную и пустынную улочку. Предательски зажимал ей рот левой
рукой, лишая возможности кричать, а правой наносил своей жертве молниеносный
удар, срывал драгоценности и отбирал деньги.
Я ждала его в кафе "Новый Афины". Когда ему все удавалось, он шел ко
мне с широкой победной улыбкой и с оттопыренными карманами. Всю ночь он поил
меня шампанским.
Но однажды Альберт поверг меня в ужас. Вместе со своим приятелем,
Андре, тоже сутенером, Альберт хотел заставить Надю - чудесную белокурую
девушку - торговать собой.
Надя была красива, нежна и наивна. Она была безумно влюблена в Андре. Я
советовала ей: "Уходи. Еще не поздно. Беги сейчас же, иначе ты погибнешь".
Но она не могла расстаться со своим возлюбленным.
Как-то вечером Андре сказал ей: "Я с тобой достаточно цацкался. Если ты
сегодня ночью не пойдешь работать, мы с Альбертом так тебе всыплем, что ни
один мужчина не захочет на тебя смотреть".
Надя, вся в слезах, разыскала меня: "Я сделаю то, что он хочет. Все
равно, мне лучше умереть, чем потерять Андре!".
Я пошла за ней по улицам Пигаль и видела, как она пыталась приставать к