"Хью Пентикост. Запятнанный ангел" - читать интересную книгу автора

- Неужели? - Я понял, что Келли не вдавался в подробности. - Эд
рассказывал тебе?
- Про эту ночь. История известна всем. В Нью-Маверике это нечто вроде
местного фольклора. Возможно, расспрашивали Лору, и это то немногое, что она
сочла нужным скрыть. - В голосе ее звучали горечь и смех. - Кто тот Черный
Монах, с которым вы были прошлой ночью? Неприлично же спрашивать это леди, с
кем она прилюдно занималась любовью? Может быть, Эд узнал. В любом случае он
никогда не говорил мне об этом. Но в моем положении в голову начинают
приходить странные мысли. Я думаю - я думала, не мог ли Джон Уиллард быть
Черным Монахом. Он опоздал на концерт, ты знаешь.
- Он любил свою жену? - спросил я, озадаченный подобным предположением.
- Это не всегда удерживает мужчин от романов на стороне, - сказала она
резко. Она снова вспомнила об Эде.
- Ты говорила об этом кому-нибудь? - спросил я.
- Дэйв, я не говорила ни с кем, кроме тебя. Я боялась.
- И не надо. Я уже понял, что сплетни распространяются здесь быстрее
ветра.
- Можешь быть уверен, я не стану, Дэйв.
Джон Уиллард - Черный Монах! Сильнее всего это взбесило отца Лоры,
Роджера Марча, у которого было абсолютное алиби, ее мужа Пола, у которого
было сносное алиби, и ее теперешнего поклонника, кем бы он ни был. Я
припомнил, что сказал Келли о Черном Монахе. Это не был Пол Фэннинг, сказал
он: "Более мелкий мужчина, грациозный, как балетный танцор". Не похоже на
пятидесятишестилетнего Джона Уилларда, чей портрет над баром в "Вилке и
Ноже" показывал, что он был крупным мужчиной - таким же или даже еще
крупнее, чем Пол Фэннинг.
Я прикурил сигарету, отчасти потому, что хотел курить, а отчасти в
надежде поймать лицо Гарриет в пламени зажигалки. Она сидела в кресле,
сгорбившись и закрыв лицо руками.
- Гарриет?
- Да?
- Я мог бы остаться с тобой, если бы ты хотела. Но...
- Я знаю, Дэйв.
- Незачем больше лгать, - сказал я. - Я люблю тебя, я всегда любил
тебя, я всегда буду любить тебя. Будем действовать как полагается. Твой муж
сейчас не станет бороться за свою честь. Можешь ничего не говорить, но
ситуация, по-моему, ясна. И здесь нет ничего дурного. Тебе это нужно,
Гарриет; тебе нужно это знать. Как только мы все распутаем, я откланяюсь,
раз уж так надо.
- Так надо, - откликнулась она словно издалека. - Но, Дэйв...
- Да?
- Спасибо. Мне правда стало легче. Я... я однажды выбрала и не
раскаиваюсь. Поэтому мне нечего сказать.
- Я знаю. - Я поднялся. - Хочешь, я найду кого-нибудь, кто побудет с
тобой?
- Нет, Дэйв. Ничего, в сущности, не произошло. Я не боюсь ни за чью
жизнь. Я знаю, что делать с этой пушкой. Если этот человек появится здесь, я
пристрелю его, и это будет то же, что разбить яйцо на сковородке. Может, я и
высплюсь сегодня - ведь ты здесь, и что-то наконец сдвинулось.
Я шагнул к ней в темноте, нагнулся над креслом и поцеловал ее в лоб.