"Хью Пентикост. Убийство жарким летом" - читать интересную книгу автора

этот риск и приложил бы эти опытные уши к земле. Времени уже остается
чертовски мало, но все же такой шаг может сработать.
- И что же они смогут сделать? - после долгого молчания спросил
Северенс.
- Давайте внимательно рассмотрим ситуацию, - сказал Питер. - Не
исключено, что существует целая группа заговорщиков: шестеро, дюжина, две
дюжины. Если их будет больше, произойдет утечка информации, и, поверьте мне,
есть миллионы негров, которые поймут, что им грозит. Таким образом,
заговорщики - лишь небольшая часть негров, и держаться они будут все вместе,
потому что возможность разоблачения подходит к ним все ближе. Они должны
тщательно отрепетировать все те действия, которые каждый из них должен
совершить в пятницу. Кому-то где-то станет известно, что проводятся
секретные совещания, - либо хозяйке пансиона, либо владельцу бара или
продавцу газет. Кому они об этом могут рассказать? Конечно же не копу, не
городскому начальнику, не человеку из ФБР и не солдату. Они могут поделиться
только с тем, кого давно знают и с кем когда-то дружили. И тогда где-то
кто-то может сыграть фальшивую ноту, а опытное ухо услышит ее, если будет
слушать.
Достопочтенный Джеймс Рэмси так пристально смотрел на Питера, что,
казалось, мог испепелить его своим взглядом.
- В этом есть смысл, - наконец сказал он. - У нас есть чуть больше
сорока восьми часов. Если кто-то проболтается, то будет уже слишком поздно,
а после вечера пятницы вообще не будет иметь никакого значения. Вы можете
дать мне фамилии журналистов?
- Конечно, - сказал Питер, - а Джером его дополнит. Он знает всех
репортеров полицейской хроники, которые работали раньше и пишут сейчас. Не
забудьте, что есть много хороших газетчиков, оказавшихся сейчас не у дел, но
действительно хорошо знающих свою работу.
Мэр посмотрел на Северенса:
- Ты согласен, Марти?
Северенс пожал плечами:
- В конце концов, мы не много потеряем...


Несмотря на раннее утро, тротуары, нагретые солнцем, уже пылали жаром.
На боковой улице Питер заметил дюжину маленьких пуэрториканцев, отвинтивших
наконечник гидранта и шумно плескавшихся в потоке холодной воды. Старые
особняки, вытянувшиеся по обеим сторонам улицы, казалось, спокойно ожидали
наступления нового невыносимо жаркого августовского дня.
Город показался Питеру странным: он словно напоминал человека, бодро
идущего по улице и не подозревающего, что скоро умрет от неизлечимого рака.
Радио ревело из открытых окон; хриплые звуки рок-н-ролла сменялись
бесконечно повторяющимися выпусками новостей, при этом ни одна из них не
имела отношения к жизни слушателей. Насилие и смерть затаились на два дня.
Питер чувствовал, что ему надо спешить.
Тротуар под полуразрушенным и неряшливым стальным козырьком отеля
"Молино" был усеян окурками сигарет, обертками от жевательной резинки и
другим мусором.
За столом дежурного сидел новый портье, молодой человек с черными
близко посаженными глазами. Он смотрел на Питера - как, вероятно, и на