"Джадсон Пентикост Филипс. Город слухов" - читать интересную книгу автора

остановился у маленького коттеджа в северной части города, она вышла из
кабины, машинально поблагодарив Марка.
- Не волнуйтесь, - в голосе Марка не слышалось былой уверенности. -
Через день-два все образуется.
Аннабелль представляла, что будет дальше. Зазвонит телефон. Друзья
выразят сочувствие и предложат поддержку. Она прошла на кухню и плеснула в
стакан немного бренди. Лед в ее жилах начал подтаивать.
Но телефон молчал. Должно быть, многие хотели позвонить, но потом
решили, что лучше ее не беспокоить.
Прошел час или чуть больше, прежде чем Аннабелль подумала о том, что
от нее все отвернулись. Время близилось к полуночи, и ей стало ясно, что
звонков не будет. Оставалось только одно, лечь в постель и попытаться
заснуть.
Позвонили в дверь.
На пороге стоял Билл Джейсон, издатель "Вестника".
Аннабелль глубоко вздохнула.
- Извините, мистер Джейсон. Мне нечего сказать. Никакого заявления для
печати или как это у вас называется?
- Святая корова! Мисс Винтерс, я пришел сюда не как газетчик. В такую
минуту вам необходим верный друг.
О боже, как ей хотелось опереться о чью-то сильную руку. Аннабелль
почувствовала, что вот-вот разрыдается, как десятилетняя девочка. Но
отпустить Джейсона она не смогла.
- Пожалуйста... пожалуйста, заходите, - сказала она.
Как только за Биллом Джейсоном закрылась дверь, в кабине патрульной
машины, стоящей неподалеку, зажглась лампочка. Сержант Телицки что-то
записал в маленький красный блокнот.


Разбираясь в калейдоскопе событий той холодной октябрьской ночи, важно
уяснить, что Эвери Хэтч по натуре не был злодеем. Робкий, застенчивый, он
не привык отстаивать свои убеждения и, встречая сопротивление, тут же давал
задний ход.
В полицейском участке, ожидая, пока станут известны имена погибших
подростков, Эвери сказал, что необходимо найти настоящих преступников.
Подобные заявления он делал всю жизнь, и почти всегда кто-нибудь одергивал
его: "Не мели чепухи, Эвери". И он согласно кивал: "Да, вероятно, вы
правы".
В субботнюю ночь этого не случилось. Первым его поддержал Сейр. Потом
сержант Телицки. Они настоятельно советовали ему обратиться к
общественности. Они убедили Эвери, что он, как официальный представитель
системы просвещения, обязан выступить в защиту интересов детей.
Подписав жалобу, слегка ошеломленный проявленной решительностью, Эвери
несколько часов не мог найти себе места. Наконец, не выдержав, он сел в
машину и поехал к молитвенному дому. Было три часа ночи. Он хотел
посоветоваться с Бредли Коннорсом, правильно ли он поступил или ему следует
поехать в полицейский участок и забрать жалобу?
Эвери восхищался Коннорсом. Он восхищался им, как мышь восхищается
львом. Недюжинная физическая сила, громовой голос, стремление изгнать грех
из грешного мира. Он обожал яркость Коннорса, блистающую на фоне его