"Керен Певзнер. В поисках Голема (детективная повесть)" - читать интересную книгу автора

Но в том-то и дело, что на дворе стоял не июль, а середина мая, а я не
на даче, а в собственном кабинете на улице сиониста Соколова занимаюсь
распечаткой нотариального документа. Черт бы побрал эту работу!
Злобно отбросив в сторону невиноватую мышку, я встала, потянулась и
налила себе из чайника холодного чая. Он пах жестянкой, но мне было все
равно: всем известно, что поведение женщины во время хамсина ничем не
отличается от ее же поведения во время ПМС, то есть предменструального
синдрома. Мужчины, трепещите!
Зазвонил телефон.
- Контора Валерии Вишневской слушает, - рявкнула я в трубку.
- Дорогая, ты там не растаяла? - веселый голос любимого мужчины
совершил чудо: раздражение исчезло без следа.
- Вашими молитвами! Если я от чего и растаю, то только от твоего
голоса, милый.
- Подожди, не спеши таять, я скоро буду.
Денис ворвался ко мне в кабинет спустя полчаса. Несмотря на жару за
окном, он был свеж, благоухал "Кензо" и одет не в обычные джинсы, а
костюмные брюки и светлую рубашку.
- Денис, у вас на работе прием по случаю приезда Билла Гейтса?
Вместо ответа он критически осмотрел меня:
- У тебя есть летний пиджак?
- Да что с тобой? В такую жару?
- Нас пригласили на брит-милу.
- Этого еще не хватало! - Я всплеснула руками. - Ты же знаешь, что я
против этого варварского обычая! Как я рада, что у меня дочка.
Брит-мила, а по-русски - обрезание, это тот обряд, который мне не
хотелось видеть ни при каких обстоятельствах. Так я и заявила Денису, мол,
отношу себя к натуралистам и поклонникам теории Дарвина, то есть если
природа чего замыслила и сотворила, то негоже от этого избавляться, ибо
запчастей у человека нет.
Последние слова я уже договаривала на лестнице, потому что Денис взял
мою сумочку, выключил кондиционер и запер дверь.
В машине я спросила:
- Ты можешь мне толком сказать, зачем надо, чтобы мы там были? Кто
этот счастливый папаша?
- Мой начальник. Я же говорил тебе неделю назад, что у него родился
сын, и мы приглашены на обрезание.
Тут я прикусила язык и поняла, что ехать-таки надо. Начальником моего
друга был отец четырех дочерей. И понятно, когда у него, наконец-то, родился
сын, он устроил пир на весь мир, отсутствие на котором чревато для карьеры
Дениса охлаждением и опалой.
Зал торжеств был полон. Стены украшали гирлянды цветов, столы ломились
от салатов и прочих закусок. На отдельном столике стояла огромная ледяная
чаша, полная фруктов. Гости толпились возле бара, пробуя горячительные
напитки.
Мы с Денисом пробрались сквозь толпу поздравляющих, пожали руки
счастливому отцу и замотанной матери, которая, не слушая нас, следила
взглядом за четырьмя девочками в нарядных платьях с бантами, бегающих по
залу.
Нам досталось место за столом возле высокого корытца на ножках,