"Керен Певзнер. Смерть саксофониста (детективная повесть)" - читать интересную книгу автора

комплименты. - Вечер обворожителен!
- Да, - улыбнулся он, - посмотрите, какой оркестр! Самый лучший! Уж
я-то знаю в этом толк.
И действительно, оркестр играл "Рапсодию в стиле блюз" Гершвина.
Худощавый саксофонист в джинсовой выцветшей рубашке выводил рулады, закрыв
глаза. Он был весь погружен в музыку. Когда он закончил соло, публика
разразилась аплодисментами.
- Класс! - только и смог вымолвить Денис.
Я была в восхищении и очнулась только после того, как поддельный Элвис
воскликнул:
- А теперь, дамы и господа, ламбада!
На площадку перед ансамблем повалили веселые пары, отчаянно крутя
бедрами.
- Валерия! Какой сюрприз! - я обернулась и увидела Лину, свою знакомую
из Тель-Авива, шатенку в брючном костюме цвета морской волны.
То есть сейчас она была не шатенкой. Ее короткие волосы сияли
огненно-красным цветом, а прореженная челка контрастировала платиновым
оттенком.
Мы расцеловались, едва касаясь воздуха около щеки друг дружки.
- Шикарная свадьба, не правда ли! - немного в нос произнесла богемная
Лина. Мимо нас стайка официантов в черных фраках проносила подносы с
горячим. Она проводила их глазами и, не меняя интонации, спросила: "Я
слышала, ты влезла в политику?"
Сама того не желая, я принужденно рассмеялась:
- Ты, как всегда, знаешь все!
- Работа такая, - усмехнулась она.
Лина Коган работала в популярной русскоязычной газете и на радио.
Блистая великолепным ивритом, она брала интервью у членов Кнессета и заезжих
гастролеров, деятелей искусства и щедрых филантропов. Интервью получались
небанальными, в них проявлялась человеческая сущность говорившего, и к Лине
всегда стояла небольшая очередь желающих быть проинтервьюированными. У ней
было две особенности. Первая: она курила только длинные тонкие пахитоски,
которые не импортировались в Израиль и поэтому ей все привозили их из-за
границы. Это было что-то вроде борзых щенков. И во-вторых, если Лина не
говорила за деньги, то есть не брала интервью, она пересыпала свою речь
нежным матерком, не стесняясь называть вещи своими именами. Окружающих, не
знакомых с ней, эта манера слегка шокировала, а ее друзья воспринимали
пикантные пассажи, как нечто само собой разумеющееся.
Мы познакомились в Ашкелоне, когда Лина приехала интервьюировать
Куклачева с кошками, купившего виллу в нашем городе на берегу Средиземного
моря. Артист предложил переименовать Ашкелон в Кошкелон и организовать здесь
стационарный кошачий цирк. Я в это время заехала к нему с бумагами, и
Куклачев, большой любитель окружать себя не только кошками, но и красивыми
женщинами, предложил остаться и посидеть с ним и с Линой. Я бы и забыла об
этой встрече, но спустя несколько месяцев мы снова встретились с ней на
презентации вышедшей в Израиле книги Михаила Веллера, автора "Легенд
Невского проспекта", и там Лина встретила меня как старую знакомую - она
никогда не забывала имен и фамилий, это была профессиональная черта.
- Значит, Вольфы с Тишлерами все-таки породнились! - торжествующе
сказала она.