"Керен Певзнер. Смерть саксофониста (детективная повесть)" - читать интересную книгу автора

Мое внимание привлек человек, бредущий по траве. Он шел впереди, и
поэтому лицо его я не видела. Человек держал в руках какой-то прутик, иногда
внезапно останавливался и махал им. За ним бежали дети, но он не обращал на
них никакого внимания.
Люди с "тараканами в голове" всегда обращают на себя пристальное
внимание. Многие из них, скорее всего, больны. Но и здоровые чудаки чаще
всего вызывают опасения и подвергаются насмешкам. К большому миру нормальных
людей у них только одна просьба: чтобы не мешали им жить в своем придуманном
идеальном мире, где они чувствуют себя намного лучше, нежели среди
правильных мнений и жестких обычаев реальности.
Вот и сейчас, вне всякого сомнения, вихрастый худой человек был
поглощен чем-то нужным и главным для него, а мальчишки мешали
сосредоточиться.
Решив, что я дошла до цели и теперь могу присесть и немного позагорать,
я мгновенно забыла о чудаке с прутиком и поискала подходящее место.
За спиной у меня был складной шезлонг, состоящий из шести гнутых трубок
и прямоугольного куска желтой парусины. Это пляжное кресло я купила на
весенней распродаже, оно обошлось мне в копейки, и я жаждала его обновить.
Усевшись под пальмой, дававшей редкую тень, я принялась собирать
складной стульчик, пользуясь инструкцией, вложенной в мешок с трубками.
Естественно, шезлонг складываться в форму, удобную для сидения на нем, не
желал. Я крутила трубки и так, и эдак, пока чертово кресло не стало походить
на ощетинившегося осьминога, и вдруг сзади услышала:
- Что это вы делаете? Давайте, помогу...
Обернувшись, я увидела Мику Перчикова. В руках он держал изогнутый
прутик.
- А-а! - невольно произнесла я. - Это вы?
- Да, - кивнул он, ничуть не удивляясь, - это я.
- Кажется, вас зовут Мика...
- Вы меня знаете? После той публикации меня каждая собака знает...
- Какой публикации? - удивилась я.
- В местной бесплатной газетенке. Они сфотографировали меня возле
палатки и написали, что мне негде жить и я бродяжничаю в парке. Ко мне даже
социальная работница приходила, уговаривала.
- Зачем?
- Снять жилье, переселиться в дом, - рассказывая это, он ловко собрал
мой шезлонг, изготовленный китайскими умельцами, и усадил меня в него. А сам
пристроился рядом, на траве.
- А вы, конечно, не хотите...
- Зачем? - он вопросительно посмотрел на меня. - Я в геологоразведочных
партиях по полгода жил в худших условиях, в холоде, сырости, и ничего,
привык. А тут красота: тепло, вон туалет недалеко, кран с пресной водой.
- Может, у вас денег нет? - спросила я и тут же мысленно себя обругала,
чего это я задаю такие вопросы.
- Есть, - серьезно сказал он, - пособие платят как репатрианту. А мне
много и не надо. Ем мало, покупаю каждый день, чтобы свежее было, купаюсь в
море. И что они от меня хотят, не понимаю...
Возразить было нечего. Человек был доволен своей жизнью, которая,
кстати говоря, была для него привычна и любима. Но это шло вразрез с
устоями, и поэтому было нежелательным. Я вспомнила, что однажды прочитала в