"Керен Певзнер. Налог на недвижимость (Детектив)" - читать интересную книгу автора

- Как зовут его отца? - он снова указал на Бориса.
- Яша, - сказал мужнин свидетель.
Раввин посмотрел на моего мужа с нескрываемым подозрением:
- Ты сказал, что его зовут Яков! - в его голосе слышался упрек.
Мы снова, включая уже Левика, стали объяснять, перебивая друг друга.
- Хватит! - прекратил он наш гвалт и обратился ко мне:
- Как зовут твоего отца?
- Павел, - ответила я.
- А ты что скажешь? - раввин смотрел на дядю Изю в упор, не мигая.
- Паша... - прошептал дядя Изя, запинаясь.
Честное слово, у меня было такое ощущение, что сейчас раввин нажмет
какую-нибудь потайную кнопку, сюда ворвутся дюжие ешиботники и утащат нас в
кутузку за лжесвидетельство и непочтительное отношение к суду.
Но все, к счастью, обошлось. В какой-то момент, будто по мановению руки
раввина, в кабинете оказались два свидетеля со стороны суда. Различались они
только мастью - один был рыжий, другой черный. На протяжении всего
ритуального действа оба не проронили ни слова, а только стояли в углу и
мерно качались вперед-назад.
Раввин, как опытный дирижер, стал руководить процессом. Меня он
поставил в один угол, Борика - между синхронно наклонявшимися бородачами.
Наших свидетелей он вообще отослал. Вдруг в дверях появился писец с
чернильницей и куском плотной желтоватой бумаги и стал что-то шептать
раввину на ухо. Я разобрала слово "гусь". Писец оправдывался. Раввин,
выслушав его, рявкнул:
- Ну так пойди и нарви, если у тебя нет гусиных перьев.
Писец ретировался.
Я с интересом представила себе, как щуплый служка, подражая
Паниковскому, будет бегать за гусем. Процесс затягивался.
Наконец писец появился. В руках у него было перо, видать скрыл где-то
заначку. Просто невозможно было за столь короткое время поймать и ощипать
гуся! Он присел и стал с усердием выписывать загогулины на желтой бумаге.
Время от времени он ожесточенно тыкал пером в свои волосы. Раввин нервным
шагом прохаживался по кабинету, ежесекундно указывая, что писать. Мы с
Борисом стояли по разным углам и смотрели на все это, как зачарованные.
Наконец писец закончил работу и, собрав манатки, выскочил из комнаты.
Раввин принялся за нас.
- Возьми эту бумагу и иди к ней, - сказал он Борису.
Тот взял лист и подошел ко мне. Я уже собиралась ее цапнуть, но раввин
меня остановил:
- Стой, не бери. Оттолкни руками и иди в другой угол.
Рыжий и черный перестали качаться и, словно суфлеры в театре пантомимы,
принялись показывать мне, что надо делать.
С заданием я справилась. Так раввин гонял меня три раза. Борик
протягивал мне разводное свидетельство, я шастала из угла в угол, мы оба
кусали губы, чтобы не рассмеяться.
Наконец раввин жестом позволил мне взять бумагу и отдать ему. Наступил
торжественный момент. Раввин развернул сложенный "гет" - разводное письмо и
звучным голосом начал читать:
- "Я, Борис, называемый также Борик, сын Якова, называемого также Яшей,
отпускаю от себя Валерию, называемую также Зайкой, дочь Павла, называемого