"Елена Петушкова. Путешествие в седле по маршруту Жизнь " - читать интересную книгу автора

"Корни науки горьки, плоды ее кислы", как любит говорить Сергей
Евгеньевич Северин, и открытия я не сделала. Но до чего увлекателен сам
процесс работы, приносящий на каждом шагу по узкой, зато собственной тропке
радостные неожиданности!
Длинная плоская кювета доверху наполнена водой. По краям две
плексигласовые пластинки, соприкасающиеся с поверхностью воды. Широким
жестом проводишь по поверхности стеклышком с каплей студнеобразного раствора
актомиозина - белкового комплекса, из которого в основном состоят мышцы. И -
ничего!
Потом сближаешь плексигласовые барьеры, и когда между ними остаются
считанные сантиметры, вдруг замечаешь, что поверхность воды как бы слегка
морщится. Это становится видимой тончайшая пленка белка. Барьеры смыкаются,
между ними, собранная в гармошку, уже не пленка, а белковая нить. Она в
состоянии выдерживать маленький грузик. Это чудо рождения из ничего
крохотного подобия живой мышцы всегда завораживало меня. Как интригующе
интересно обнаружить, что карнозин и анзерин словно уплотняют эту нить, чего
ни одно сходное соединение сделать не может!
Обнаружив это в первый раз, я от радости заскакала на одной ножке по
коридору, думая, что меня никто не видит, - был поздний вечер. И страшно
смутилась, поймав изумленный взгляд румынского аспиранта.
А сложные кривые, вычерчиваемые пером самописца на бесконечных бумажных
рулонах! С каким напряжением следишь за ними, тут же кидаешься обсчитывать:
подтвердилось - не подтвердилось... Они отражают все то, что происходит в
ячеечке, где "работает" твой фермент. И вот итог - найденное тобой
математическое выражение процесса. Иногда возникает ни с чем не сравнимое
ощущение - формулу не просто видишь, ее чувствуешь, знаешь, как она может
себя проявить. Тогда воспринимаешь ее странность и красоту, оцениваешь ее
эстетически.
Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что спорт не мешает моей
работе. Но поставлю вопрос иначе. Если бы я не занималась спортом, достигла
бы в науке большего?
Ведь не излечи меня спорт от неуверенности, от страха перед ошибками,
не научи владеть собой, я не рискнула бы делать многое из того, что делала
(читать, например, лекции), никогда бы не обрела смелость отстаивать
собственные суждения.
С другой стороны, достигла бы я большего в спорте, если бы не
"отвлекалась" на науку?
С уверенностью отвечу - нет.

8

Вернемся к спорту. В январе 1964 года меня зачислили в аспирантуру, а в
мае начался тренировочный сбор для подготовки к Олимпиаде. Он проходил на
Десне, в Ватутинках, в тридцати километрах от Москвы. Я не могла позволить
себе жить на сборе вместе с другими участниками - мне надо было работать над
диссертацией.
И вот я подбегала к метро перед самым его открытием, потом мчалась к
автобусу, потом минут двадцать пешком через лес... В семь я седлала Пепла -
когда другие, не спеша, шли завтракать.
В первое время со мной много и охотно работал армейский тренер по