"Елена Петушкова. Путешествие в седле по маршруту Жизнь " - читать интересную книгу автора

На наказание, даже справедливое, может обидеться, несколько дней "не
разговаривать" - не откликаться на голос, и кусок черного хлеба хотя и
возьмет из рук (соблазн велик!), но с неохотным видом.
До сих пор загадка для меня то, что наказание от человека, сидящего в
седле, лошадь не связывает с ним самим. Пепел обижался, если ему от меня
доставалось, так сказать, с земли: когда он, например, баловался.
"Баловался" - легко звучит: представьте, что пятисоткилограммовая махина,
разыгравшись, встает на дыбы, норовя - шутки ради, конечно, - слегка
стукнуть тебя передним копытом по темечку.
Но, повторяю, если я его наказывала - даже строго - сидя на нем верхом,
это никак не сказывалось на наших взаимоотношениях. Я слезала, и он как
собачка бегал за мной по манежу, загораживал дорогу, выказывал полную
симпатию. Он умел целоваться и на просьбу "поцелуй меня" старательно хлопал
шершавыми усатыми губами по моей щеке. Правда, такой "смертельный номер" я
демонстрировала не часто. В отличие от Капли, которая целовалась по-женски
нежно, он не всегда рассчитывал силы и однажды, резко вскинув головой,
разбил мне губу.
...Однако до столь близких отношений было еще далеко. Поначалу, перейдя
ко мне из жестоких рук, Пепел был зверь - дикий и злобный. Он ненавидел
людей, в каждом ему чудился враг и мучитель.
Помню, я вошла в манеж, куда его выпустили побегать. Он был там один -
шагал спокойно, опустив голову, усиленно нюхал опилки и всхрапывал, вздымая
их фонтанчиками. Потом, удовлетворенно хрюкнув, валился на бок,
перекатывался на спину, дрыгая ногами. Резко вскакивал, начинал носиться,
меняя аллюры, прыгая козлом. Внезапно останавливался перед зеркалом, словно
изучая свое отражение. Словом, делал то, что делала бы на его месте любая
лошадь.
Но тут, на свою беду, в манеж вошли два истопника - проверить батарею
отопления в дальнем углу. Они привыкли к лошадям и не боялись их. Пепел
атаковал незамедлительно, без предупреждения. Прижав уши, оскалив зубы, он
несся со всех ног, не оставляя никаких сомнений относительно своих грозных
намерений. К счастью, истопников было двое, они кинулись в разные стороны, и
Пепел на секунду заколебался, кого избрать жертвой. Они перевалились через
заборчик с прытью бандерильеро, прячущихся от быка.
Такое вот создание мне предстояло завтра седлать.
Сначала я около получаса кормила его через прутья решетки самыми
любимыми лошадиными лакомствами - хлебом, сахаром, морковью, арбузными
корками. Он жадно выхватывал у меня все это и тут же резко отдергивался -
ему прежде, видно, крепко доставалось по голове.
Решив, что контакт налажен, я взяла седло, уздечку и открыла дверцу
денника.
Тут-то Пепел показал характер. Он крутился волчком по крохотному
закуту, норовя повернуться ко мне задними ногами, я же, естественно,
стремилась оказаться у головы. Это бы продолжалось до бесконечности, не
ухитрись я достать из кармана кусок хлеба. Пепел выхватил его и отпрянул.
Большего я тогда не добилась, а на то, чтобы отучить его бегать по деннику,
понадобился месяц.
Следующие этапы оказались еще труднее. Я пыталась надеть уздечку, он
задирал голову. Приманивала лакомством - опускал, я обнимала его за шею,
висла на ней, но он легко поднимал меня вверх. Поиздевавшись полчаса,