"Юрий Петухов. Охота на президентов или Жизнь № 8" - читать интересную книгу автора

дорогой товарищ Ельцюганов.
Во как завернул!
Сам пьяненький старик Ухуельцин[25] рыдал перед телевизором, жевал
сопли и рвал рубаху на груди.
- Так их, понимать, марионеток! Совсем уели! Давай, Галоша, дава-а-ай!
Обличай сволоче-е-ей! Ставленники проклятущие! Режим ненавистный, понимать!
Иго заокеанское! И-ех, Гапоша, жги, не жалей гадов, один раз, понимать,
живе-е-ем!
И уж совсем было бросился к вертушке - в посольст-вие американское
звонить и гнать иродов с земли русской, всех до единого и навсегда,
понимать. Да так и не позвонил - они ж нехристи, души россиянской понимать
не могут, еще с должности снимут, вернут в завхозы по стройкам - куда ему
тогда, кругом же сволочи одни!
- И-ех, Галоша, разбередил ты мене рану старую. А все одно, люблю
стервеца! Кликнул референта-холуя.
- Давай-ка, брат, за пузырем сгоняй да заодно указ заготовь, чтоб
Гапона к самому главному ордену за заслуги перед Россиянией!
Помощничек поглядел на старика Ухуельцина внимательно, и тот понял, что
опять чего-то не то, понимашь, сморозил. Насупился, накукожился. Переменил
волю. Но про пузырь оставил. Волевой был старик, кремень.
Демократы на него намолиться не могли. Батюшка! Как-то раз старик
Ухуельцин решил, что с него хватит. Народ, сволочь, все равно не ценит.
Придворные, прихлебатели хреновы, того и гляди сожрут. Детишки родимые
ославят на весь мир... Вспомнил он про охеревшего Хер-ра, не знавшего меры.
И сказал:
- Дорогие россияне! Потом подумал и добавил:
- Только, понимашь, чтоб дачу, резиденцию, машину, охрану и закон -
мол, полная амнистия, все списать и забыть, понимашь, и чтоб не трогать и
даже косо не глядеть! И не только меня, а чтоб всю семью, родню, близких
и... А то, понимать, не уйду!
Потом еще немного подумал и опять добавил:
- И пенсию, и лечение за границей, и орден Гроба Господня, и почетное
звание Пожизненного первого Генерального Президентия всея Россиянии!
Потом еще малость подумал, ухи поел.
Съездил на Святую землю.
Выпил как полагается. Помолился. Про грехи свои страшные начал
вспоминать.... ни одного не вспомнил. Безгрешный был, видно. И заключил:
- Я вооще-то, понимать, приехал на святую землю... Вижу, тута у вас,
нормально все, свято... и я, понимать, чувствую себя нормально... значит, я
кто есть? - и сам ответил глубокомысленно, аки философ, обращавший Владимира
Красное Солнышко: - Значит, я и есть, понимать, святой...
Матерый был старичище.
Но местные фарисеи, чистоплюи и крючки, его поправили - мол, святым
должны иерархи объявить, после смерти, и то ежели с мощами все обойдется, не
прокиснут и не протухнут.
Старик Ухуельцин окинул мутным взглядом свои обильные "мощи" - нет,
помирать он не собирался, куда там, скажут еще! и мира-то не повидал, все в
хлопотах, а надо в этом, понимать, цивилизованном заграничном миру пожить
малость... И поправился:
- Президент я... святой! Вот!