"Юрий Петухов. Черный дом" - читать интересную книгу автора

скажу я - это хорошо. Ибо справедливо! Ибо убийцы должны отвечать за
миллионы и миллионы растерзанных русских, вьетнамцев, иракцев, корейцев,
несчастных безоружных островитян, которых они убивали, сомалийцев, сербов...
должны. Посвященные знают, две величайшие войны этого века - Первая мировая
и Вторая мировая - на совести у англо-американского спрута, стравившего две
великих нации, русскую и немецкую. Америка и Англия по уши в крови десятков
миллионов. Все "революции" на их совести, все терроры! Они всегда убивали
нас. И им всегда было мало. Ибо ненасытны, наглы и неостановимы в наглости
своей. Они снова убивали нас, расстреливали наш парламент. Знающие знают.
Все эти ельцины, Грачевы, ерины со всеми своими подчиненными были только
оружием в руках настоящего, большого Белого Дома, который и посадил их на
власть. Штык прокалывает тело, но убивает - бьющий штыком. Пуля пронзает и
разрывает тело, но убивает нажавший спуск автомата. Это они нажали спуск.
Это они держали в руках оружие, из которого расстреливали Россию. Белый Дом,
Пентагон, ЦРУ. Америка! Каждый знающий знает. Все остальное - сказки для
толпы, для быдла. Я знал и знаю это. Хасбулатов знал и знает это. Руцкой
знал и знает это, не мог, он, политик, не знать этого.
И в те минуты, часы Руцкой вел переговоры с американским посольством.
Уже были убиты "бейтаровцами"-добро-вольцами сотни русских беззащитных
людей, тех самых, которым не выдали даже одного автомата на десятерых, тех
самых, что поверили и пришли, тех самых, преданных и брошенных на смерть.
Руцкой искал отходных путей. Люди умирали. Да, он восстал против режима, за
"молодую демократию" и Россию. Да, других не было. Слава Богу, что хоть
такой нашелся! Да, тюрьмы не сломили его! Да, он продолжает борьбу! Но
навсегда в моем сердце останется та рана. Американское посольство. После
Лефортова к Руцкому, лично, приезжал посланник Клинтона бывший президент
Никсон, никто не знает, о чем они говорили. А я знаю. О возможности
получения "ярлыка на княжение". Ханского ярлыка из Вашингтона.
Какая же это чудовищная трагедия для России, когда даже
лидеры-патриоты, оппозиция колониальному режиму, ищет поддержки у "большого
хозяина" из-за океана. Непостижимо!
Нет, я тогда сразу понял, что никакие "фашисты" не брали власти в Доме
Советов, что там все тихо. А значит, скоро конец кровавому "шоу". Это был
страшный, невыносимый день бессилия и поражения. Функционеры режима, за ночь
приведенные в чувство американскими инструкторами, стягивали силы в Москву,
выходили из прострации и паники, они начинали соображать, что не им бояться
надо, что, напротив, боятся их самих. Вот это и был перелом. Чтобы победить,
надо ощутить себя победителем. Горько все это было. И тяжко.
Я должен был ехать туда, к горящему Дому Советов. Но надо было
дождаться врача. И я дождался. Врачиха, куда-то спешащая, нервная и суетная,
скорехонько осмотрела мать, сказала, чтобы назавтра она пришла в
поликлинику, сделала кардиограмму, тогда и видно будет.
- Как же так, ведь сердце еле бьется, всего тридцать Ударов?!
- Ничего, не рассыпется! - бросила из-за двери врачиха. Эх, вера наша
наивная и слепая во врачей да в политиков.
Мерзавцы они по большей части. Но чтобы узнать эту их подноготную, надо
поближе с ними сойтись. Я вернулся к матери, успокоил ее, мол, ничего
страшного, все обойдется, вот и доктор так сказала, завтра кардиограмму
снимут, выпишут лекарство, а сейчас лежи, не вставай.
Надо было плевать на всех этих врачих-дур, везти мать в больницу,