"Милые развлечения" - читать интересную книгу автора (Камерон Стелла)ГЛАВА ШЕСТАЯДушный ветер порывами долетал с залива Элиотт, гоня мусорные вихри по пустынным улицам. Обрывки бумаг кружились, цепляясь за ограды и стены, залетали в подъезды, еще объятые сном. Дождь, прошедший ранним утром, освежил город, но день обещал быть жарким. Перис заторопилась. Она мельком подумала, что ей следовало поспать хотя бы часок, и сразу отогнала эту мысль. Спать или не спать, а у нее было дело. Если она не застанет Эмму до того, как та примется за какую-нибудь работу, безусловно намеченную на сегодня, возможность будет упущена до завтра. У бабушки Эммы были весьма определенные взгляды и правила относительно своего расписания. Свобода превыше всего. Тобиас Квинн – черт бы его побрал – в одном был прав. В тот день, когда Попс решил наполнить ров водой вокруг маленького замка в долине Скагит и держать навесной мост почти всегда поднятым, – в этот же день Эмма Делайт уехала в Сиэтл. Это произошло несколько месяцев назад, и с тех пор Попс не принимал посетителей. Никто не говорил с ним. Исключая Эмму. Несмотря на все протесты, Перис убедила ее регулярно общаться с Попсом. Не многие были на ногах в шесть утра. Задерганного вида мужчина с ковыляющим малышом направлялись к дверям яслей на Спринге. Грузовики развозили продукты. Откуда-то доносился аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Обычное летнее утро в Сиэтле. Ничто в этом утре не было обычным для Перис. Слишком взволнованная, чтобы почувствовать усталость, Перис достигла улицы Медисон и стала быстро подниматься к отелю «Алексис» с его многочисленными подсобными пристройками. Уже внутри здания Перис заколебалась, стоя перед лифтом. Перис-миротворица. Перис, которой можно доверять. Перис, которая стоически наблюдала, как ее сестра вышла замуж за Тобиаса, и которая никогда не показывала своих собственных чувств к нему. Синтия не была так сильна, как Перис. Их отец достаточно терпимо относился к выходкам приемной дочери. Мать Синтии просто игнорировала их, так же как и Попс. Эмма всегда поджимала губы по этому поводу и незаметно отстранилась от внучки, которую была вынуждена признать. Перис росла с желанием сделать Синтию счастливой. Будь она счастлива, она не пускалась бы в погоню за приключениями и не заставляла бы других доказывать свою любовь к ней, даже когда отвратительно себя вела. Синтия, рыдающая, распростертая лицом вниз на кровати: «Они ненавидят меня». Дождь стучал по ромбовидным окнам очаровательной спаленки на двоих. День как раз из тех, которые нравились Перис. Она любила смотреть на плачущие под дождем деревья. – Давай пойдем гулять, – сказала она. Ей хотелось обнять Синтию, но она знала, что лучше этого не делать. – Мы можем пойти в магазин, и я куплю тебе тот журнал, который ты хотела. – Мокро там, – сказала тринадцатилетняя Синтия. – Прическу испортит. Перис взглянула на светло-рыжие волосы Синтии и дотронулась до своей косички. – Хорошо, хочешь, я схожу и куплю тебе? – Она не могла выносить ее рыдания. – Может быть. Тогда этой тупой миссис Пурвис не придется говорить бабушке Эмме, что она видела, как я пыталась его взять. Я уже все положу на место. Все ненавидят меня. – Нет, это не так. Они любят тебя. И я люблю. Синтия икнула и снова заплакала. – Да, – настаивала Перис. – И я всегда буду твоим лучшим другом. – Правда? – Да. – Обещаешь? Что бы я ни делала? – Обещаю. Перис никогда не забывала своего обещания. Но несколько часов назад она позволила себе ответить на призыв мужчины, с которым Синтия развелась. – Мэм? Что с вами? Она вздрогнула и взглянула в лицо портье, который держал открытой дверь лифта. – Все в порядке, – сказала она, заходя внутрь. Дверь закрылась, и она нажала кнопку этажа, поежившись под черной хлопчатобумажной курткой, надетой поверх мешковатой рубашки и джинсов. Какая дура. Маленького сексуального обещания оказалось достаточно, чтобы сбить ее с ног. Маленького сексуального обещания от единственного человека, о котором она мечтала. От Тобиаса Квинна. Поцелуй. Несколько поцелуев. Его руки на шее, на спине, ласкающие талию сквозь тонкую ткань. Она содрогнулась. И она бы снова сделала это. О Боже. Она с силой потерла лицо руками. Мягкий толчок лифта возвестил о прибытии на нужный этаж. Поскольку Эмма Делайт ответила на ее звонок по переговорному устройству, она уже ждала у распахнутой двери. Уютно большая в шелковом макового цвета костюме, Эмма внимательно изучала своими пронзительно зелеными глазами слегка растрепанную внучку. Посмотрела, как Перис теребит прическу, и дотронулась до своих с изысканной небрежностью уложенных седых волос. – Привет, Эмма, – сказала Перис, засовывая руки в карманы куртки. – Надеюсь, у тебя осталось немного кофе? – Мм, – неопределенно ответила Эмма. – В кофейнике. На столике у кровати. Эмма вела жизнь богатого бродяги. Постоянно в движении. Не держа ничего, даже отдаленно напоминающего дом в своем дорогом номере люкс. И все, что она ела и пила, готовилось другими. Здесь, в месте, которое она называла домом, все делала прислуга. Перис взяла из буфета чистую чашку и налила кофе из гостиничного кофейника. Комната, в которую она прошла, была выдержана в розовых и темно-красных тонах. – Надеюсь, это с кофеином? – спросила она, подозрительно глядя на цветной кружок на крышке кофейника. – Коричневая метка, – Эмма как будто прочитала ее мысли. – Обычный. – Некоторые не выносят кофеин, – очутившись здесь, Перис не знала, с чего начать. – Говорят, он вреден. – Ну, если много пить, тогда конечно. – Да? – Перис рухнула на тахту. – Что ты сказала, Эмма? – Что кофеин не всем полезен. Ты ужасно выглядишь. – Спасибо. – На Эмму всегда можно было положиться: она говорила, что думала. – Зато ты выглядишь потрясающе. Есть планы на день? – У меня есть планы на каждый день. Ты знаешь. Что с тобой случилось? И не причесалась. Худеешь, что ли? Но ты и так слишком тощая, моя девочка. Откинув голову на спинку тахты, Перис поставила чашку на колени и уставилась в потолок. – Перис… – Куда ты собираешься? – Это не твои заботы. Перис слегка улыбнулась. Эмма, которая посвятила большую часть жизни, потакая прихотям одного единственного мужчины, теперь проводила месяцы, занимаясь чем хотела и когда хотела. И она категорически отказывалась обсуждать, чем именно. – Как Попс? – небрежно спросила Перис. – Откуда мне знать? Ответ прозвучал слишком быстро. Перис выпрямилась, сдула волосы, упавшие на глаза, и допила кофе. Потом налила еще чашку. – С тобой что-то не то, – сказала Эмма, повышая голос. – Ты действительно плохо выглядишь. – Ты уже говорила об этом, – Перис изучала красивое лицо Эммы с аккуратно и в меру наложенной косметикой. – Я никогда не собиралась быть модницей, как ты, бабушка. Эмма фыркнула, высказав свою нелюбовь к слову «бабушка», даже из уст обожаемой Перис. – Я сто раз писала Попсу, с тех пор, как ты съехала. Он ни разу не ответил. – Вряд ли он получил эти письма. Может, он и в почтовый ящик-то не заглядывает. В любом случае, он бы не ответил. Ненавидит это занятие. Да он и словечка не написал, после того, как продал свое дело. Перис недовольно прищурилась. – Ему нужен телефон. – Он все равно не стал бы им пользоваться. – Все это выходит за рамки, Эмма, – намеренно жестко сказала Перис. – Я пыталась связаться с ним через клуб радиолюбителей. – Вот как? Как будто Эмма могла одурачить кого-нибудь, притворившись, что ей все равно. – Да, именно так. Оператор сказал, что Попс не будет отвечать. – Похоже на правду. Перис с грохотом поставила чашку на поднос, расплескав кофе на белые салфетки. – Ты знаешь, о чем я думаю? В первый раз Эмма сбросила свою маску безмятежности. – О чем? – Она провела языком по губам, накрашенным помадой абсолютно в тон шелковому костюму. – Я думаю, что Попс умер, а ты не говоришь мне, так как знаешь, что я сойду с ума от горя, а ты терпеть не можешь всякого проявления чувств. Эмма широко распахнула глаза. Ее изящно очерченные брови поднялись. – Это самая большая чушь из всех, слышанных мною. Я люблю чувства. Я очень чувствительная. – Поэтому ты можешь сказать мне, что Попс умер. – Он не умер. Перис спрятала улыбку. – Откуда ты знаешь? – Я… я просто знаю. – Кто-то виделся с ним и сказал тебе? Эмма пригладила волосы на затылке. – Нет. Глаза Перис наполнились слезами, и это поразило ее саму до глубины души. Она вытащила из кармана платок, прижала к носу и всхлипнула. – Ох, – сказала Эмма, быстро пересаживаясь на тахту цвета бургундского вина. – С тобой происходит что-то ужасное. Я знаю. Скажи мне, дорогая. – Мне нужно… Мне нужно поговорить с Попсом. Я скучаю по нему. И беспокоюсь о нем. – Ну, ладно, – сказала Эмма, успокаивающе похлопывая Перис по плечу и притянув ее к своей внушительных размеров груди. – Он любит тебя и скучает по тебе тоже. Перис замерла. – Откуда это тебе известно? Эмма легко вздохнула. – Потому что он говорил мне об этом. Вот так. Теперь ты довольна? Ты же знаешь, твой дед сейчас разбирается с некоторыми делами, он же все делает сам. И только сам. – Он пытался вернуть тебя, да? То, что он отгородился от всего мира – и от меня тоже – это часть замысла, чтобы взять над тобой верх? – Не задавай мне подобных вопросов. Высморкавшись, Перис отодвинулась от Эммы. – Вы оба ведете себя, как дети. – Как ты смеешь! – Эмма вскочила. – Мы взрослые люди, моя девочка. Независимо от того, что ты думаешь, люди не обязательно впадают в детство, когда стареют. У твоего деда и у меня были серьезные проблемы в браке. И эти проблемы так же реальны для меня сейчас, когда мне семьдесят, как и тогда, когда мне было сорок. Разница только в том, что теперь я не принимаю их близко к сердцу. Поняла? – Да, – тихонько сказала Перис. – Извини. Но я не понимаю, почему Попс наказывает меня из-за того, что ты не желаешь ему подчиняться. Мне нужно поговорить с ним. – Поговори со мной. Сейчас появятся еще слезы. Наверное, это от недостатка сна. Да и воспоминания прошлой ночи – как она сваляла дурочку – были еще слишком живы в памяти. – Это действительно важно, Перис? Она кивнула. – Он будет в ярости. – Если ты устроишь мне разговор с ним? На этот раз кивнула Эмма. – Я думала, теперь ты не принимаешь близко к сердцу то, чего он хочет и что он делает. Эмма сняла трубку с аппарата на буфете и набрала номер. – Ты же сказала, что у него нет телефона. – Так и есть. Радиооператор свяжет меня с ним. – А притворялась, что не делала этого. Проигнорировав слова Перис, Эмма кратко поговорила с оператором, назвав ему код номера Попса и свое имя, затем крепко прижала трубку к уху двумя руками. – Да, – наконец сказала она. – Это я, Эдвард. Нет, ничего. Я в полном порядке. Со мной Перис. Эмма скосила глаза, и Перис услышала сердитый мужской голос. – Она плачет, – сказала Эмма, занимая позицию поустойчивее. – И я не буду тебя слушать, если ты собираешься кричать. С ней что-то не то. Она не говорит мне. Только ты… Да, я говорила тебе, что все хорошо, но это было до сегодняшнего утра. Перис попыталась подняться, но Эмма замахала на нее рукой, и она осталась на месте. – Да, Эдвард, – сказала Эмма. – Я говорила тебе, что может случиться… Нет. Нет, я не передумала. Эдвард, сейчас не время. Здесь Перис. Последовала пауза, затем Эмма отняла трубку от уха и взглянула на Перис. – Твой дедушка говорит, что у него все отлично. Цитирую: «У меня всегда все отлично». Он больше не желает иметь дело с истеричками, – Эмма поджала губы. – Поэтому, если ты просто хочешь поплакаться ему в жилетку, он против. Перис вскочила. – Некоторые вещи в этом мире не меняются. Честно говоря, если бы Попс не был отцом моего отца, я бы сама не пожелала иметь с ним дела. И я не истеричка. – Нет, дорогая, – пробормотала Эмма, чуть улыбаясь и снова прижимая трубку к уху. – Да, Эдвард. Я знаю. Иногда правда задевает. Да. Даю. Перис просто вырвала трубку из рук бабушки. – Попс? Это ты? – Одного дурака в семье достаточно, девушка. Опешив, Перис совершенно забыла, о чем намеревалась говорить. – Что ты имеешь в виду? – Твоего дурака-отца. Самое большое разочарование в моей жизни. Ты-то в мать пошла, упокой, Господи, ее душу. Поэтому со мной не пытайся изображать из себя робкую дурочку. Облегчение при звуке этого твердого, любимого голоса смешалось с раздражением. – Да черт возьми, Перис! Что гложет тебя? – Попс… – Громче! – пророкотал он. – У меня отличный слух, но я не слышу, когда мяукают, да еще шепотом. Она улыбнулась, и, в ответ на озадаченный взгляд Эммы, сморщила нос. – Ты наказываешь людей, которые любят тебя, – сказала Перис. – Это низко. – Низко? – Ладно, – гнев начал вытеснять облегчение, – Если тебе не нравится мой язык, будем изъясняться на более понятном тебе. Ты просто сволочь, Попс. Это тебе… Хихиканье в трубке прервало ее. – Эмма все еще рядом с тобой? – Конечно. – Хо-хо-хо, ей наверняка найдется, что сказать, если ее ненаглядная Перис ругается, как извозчик. Перис решила не уточнять, что то, что она сказала, – еще достаточно слабое выражение. – Я рада, что у тебя все хорошо, – проговорила она. – Но кое-что еще заставило меня прийти сюда утром и вынудить Эмму позвонить тебе. – Что? Она отчетливо помнила, что должна была сказать. Это требовало определенной подготовки. – Что? – резко спросил Попс. – У тебя там все в порядке? – Просто замечательно. – Ты хорошо питаешься, и… – Ты позвонила не для того, чтобы обсудить мои домашние дела. Правда, но не совсем. – Что-нибудь… Ты чем-нибудь озабочен на данный момент? Чем-то, не связанным с семьей? Тишина в трубке. Эмма подошла поближе и прошептала: – Что он говорит? Перис покачала головой. – Попс? Ты не… Ты не совершаешь… Ну… – Да разродись ты наконец! – Нет ли у кого-нибудь, не члена нашей семьи, основания утверждать, что твое поведение – в деловых вопросах – было неразумным? – Загадки какие-то, – сказал Попс, но его голос звучал менее уверенно. – Тебе лучше говорить напрямую, девушка. Кто это рассказывает тебе байки обо мне? – Ох, это неважно. Я просто хочу удостовериться, что ты не… Я хочу быть уверенной, что слухи, которые до меня дошли, – неправда. Попс не ответил, и Перис продолжила: – Ты продал всю свою землю? Всю, кроме одного акра? – Вопрос прозвучал нелепо. То, как быстро Эмма отвела взгляд, подсказало Перис, что она затронула больное место. – Кто это сказал тебе? – Голос Попса прервался от еле сдерживаемого гнева. – Кто говорил с тобой? – Это правда? – настаивала Перис. – Я… я так понял, что эту землю не будут разрабатывать. Перис рухнула на табуретку у стойки бара. – Ты продал ее. Эмма заняла освободившееся место на тахте и стала сосредоточенно изучать свои руки. – Попс, у тебя финансовые проблемы? – Черт, нет… Нет. Я не готов к тому, чтобы ты присматривала за мной, как за слабоумным. – Ты продал каждый кусочек этой земли. Когда? – За последние семь лет. И мне нет нужды объяснять что-либо тебе или кому-то еще. У Перис сильно заколотилось сердце. – Кому ты продал ее? Тобиас не врал… по крайней мере, не во всем. – Это не твое собачье дело, девушка. – Если тебе не нужны были деньги, то что заставило тебя сделать это? – робко спросила Перис. Он так долго молчал, что Перис показалось, он прервал связь. – Попс? – Я… Не говори своей бабушке, но я действительно нуждался в деньгах. Или думал, что нуждался. Теперь это уже неважно. Этот… Дьявол. У меня было преимущество. – В смысле? – В смысле, что… что… он играл нечестно. Не напрямую. – Они начали разрабатывать землю, да, Попс? И ты пытаешься остановить их, – она почувствовала тошноту. – Я посчитал, что никакого развития не будет. Перис начала рассматривать маленькие бежевые плитки на стойке бара, пытаясь размышлять спокойно. – Зачем кому бы то ни было покупать собственность, не рассчитывая использовать ее? Как ты мог подумать, что кто-то будет так поступать? Попс закашлялся и пробормотал что-то насчет попить воды, затем сказал: – Парковая зона. Вот как я это понял. Землю должны были использовать под парковую зону. И не надолго. Освобождение от налогов. Вот что должно было получиться. Постепенно Перис начала соображать. – Ты хочешь сказать, тебе говорили… Тебе говорили, что твоя земля в конечном счете станет парком, а теперь они пытаются… – Да, именно это я и хочу сказать. Они думают, что могут запугать глупого старика. Но я не так стар и не так глуп. – Понятно. Что бы ни случилось, никто из семьи не должен догадаться о ее связи с Тобиасом. Они бы никогда не простили ей, а она не отмылась бы от позора. – Попс, я могу помочь тебе? – Мне не нужна помощь. – Но у них есть все права делать все, что пожелается, ведь так? Ты действительно подписал документы? Ты продал землю и получил за нее деньги? – Да, черт подери. И не жалею. Я сам могу о себе позаботиться. Перис страшно захотелось прижаться горячим лбом к прохладной плитке и закрыть глаза. Эмма наверняка знала, что происходит, и не сделала ничего, чтобы остановить его. Не то чтобы Попс стал слушать ее. Но у Эммы были деньги, и она продолжала получать солидный доход от семейных вложений. Предоставить Перис и Синтии дорогую квартиру – для нее было просто милым подарком. Даже в те времена, когда совсем немногие женщины сами распоряжались своим кошельком, Эмма уже твердо и явно умело держала в руках финансовые вожжи. С другой стороны, Попс, очевидно, обманом был вовлечен в борьбу за власть… за потерю власти над тем, что он так дорого ценил, – над землей. Иногда восстановительные работы – единственный выход. – Попс, кажется, у меня есть идея. Нужно было время, чтобы все тщательно продумать. Использовать замысел Тобиаса было невозможно – из-за Синтии, но должен быть и другой выход. – Почему бы мне не сходить к тем людям, которые купили землю? – Никогда. Она подняла брови. – Предложить сотрудничество. – Никогда, говорю тебе. У меня еще здесь есть дела. – Попс, не вешай трубку. Я поговорю с Тобиасом и предложу… – Откуда… – Дыхание Попса стало ужасающе тяжелым. – Конечно. Я должен был предвидеть это. Как отец, так и сын. Любой сын Сэма Квинна такой же притвора, как и тот сукин сын. Перис выпрямилась. Она никогда не слышала Попса в такой ярости – и говорившего такие странные слова. – Но Тобиас – не сын, а внук Сэма, ведь Лестер был… – Я знаю, кто есть кто в этой паршивой семейке. Какая разница? Все они одно. Уж поверь мне. Тон Попса обеспокоил Перис. – Если бы мы предложили работать с ними, а не против них, ты не… – Я не буду. – Попе, послушай меня. Я поговорю с Тобиасом за тебя, и… – Держись от него подальше, – выразительно сказал Попс. – Он лжец и обманщик, как и его отец. Сэм лгал и обманывал. Он лгал мне… – Попс… – Послушай меня, девушка. Мне причинили зло. Мне причинили зло много лет назад – задолго до твоего рождения. Теперь они снова причиняют мне зло. Хотя на этот раз моя очередь. Понимаешь? Моя очередь. – Я не понимаю. – Так пойми. И я уже почти сказал ему то же самое. Если здесь что-нибудь изменится, это убьет меня. Перис скосила взгляд на Эмму. – Не говори так, Попс. С перекрещенными на груди руками Эмма воплощала безразличие. – Я скажу это, девушка. Он очень пожалеет, если вздумает тягаться со мной. И я лучше умру, чем уступлю Тобиасу Квинну. |
||
|