"Юрий Петухов. Опа!" - читать интересную книгу автора

старались показываться у "Факела" пореже, а если уж показываться, так
большой ватагой... Может, оттого и посещаемость кинотеатра была невысокой. А
может, и по другой причине. В скверу с Сергея сняли как-то шапку, лет восемь
или даже десять назад. В темноте лиц не разглядел, а то бы плоховато
ребяткам пришлось, не оставил бы он этого дела. Но шапка и мелочь были
ерундой, воспоминаниями из счастливого, бесшабашного детства и юношества. Не
любил Сергей этот уголок по другой причине. Вечно на углу, у желтенького
полунебоскреба, как его в шутку все прозывали, собирались деловые парни. На
прохожих поглядывали равнодушно, а сверстникам дорогу заступали: "Дурь
нужна? на рупь баш, в три косячка!" Цены были такие, что и не приснятся
нынче - дешевле некуда, задаром, да и в баше не два косяка было, а целых,
сейчас и не поверишь, три! Но мало кто брал. Если и брал, отходили подальше,
в подворотни, с опаской и оглядкой. Эх, дрянь, дурь, анаша! Травкой ее тогда
никто не называл, это уже из газет и журналов пошло. А только суть от этого
не менялась.
Сергей обходил торгашей, стоило только увидеть, что кто-то из них
нацелился на него. И все-равно доставали, предлагали, навязывали - и утром,
и вечером, и в будни, и по выходным - бойкая торговля шла, от самого
"Факела" и до клуба "Дружба", что через остановку по шоссе, а может, и
наоборот - от "Дружбы" до "Факела". На переменках в школе нередко из общего
сизого дымного облака доносились резкие, горьковатые запахи, слышались
затяжки с присвистом - глубокие, так, чтобы дымок с воздухом заходил,
туманились глаза.
Сергею на наркотов и их товар было наплевать, да и вообще, он тогда это
за баловство считал. Хотя трое одноклассников уже и успели побывать в
психушках, отдохнуть там от зелено-серой дряни по месяцу, а все одно -
всерьез не воспринималось: косяк на троих зашмалить, что пару бутылок
портвейна... Не любил Сергей наркотов за другое. Со своего калининского
скверика, где их гоняли и милиция и дружинники, они частенько перекочевывали
к ним, на Пруд-Ключики. И как хвостом за наркотами тянулись не слишком
проворные блюстители, начинали цепляться к Сергеевой компании, мирно
распевавшей по лавочкам песни в три, а то и четыре гитары. Наркоты были
неуловимы и хитры, а они открыты, у всех на виду, им и доставалось. Поначалу
терепели. А потом стали гонять "дуремаров", дело доходило и до драк -
отстоять свой скверик стоило немалых усилий. Лишь через год после начала
медленной экспансии наркоты поняли, бесполезно, и убрались восвояси в
подворотни. Дружинники и милиция ушли вслед за ними, воцарился мир и
порядок. Сложна была доармейская жизнь у Сергея, сложна и многообразна в
своих проявлениях. Как-то они предлагали помощь дружинникам-оперотрядникам -
вымести наркотов из района ничего не стоило, только бы дружина дала им
недельку, а сама бы не вмешивалась. Не получилось дружбы - командир отряда
однозначно дал понять, дескать, валите отсюда, пока самих не привлекли. На
том и кончилось. Их компания так же горланила песни под звон гитар в одном
конце района, наркоты тихохонько сидели на своих местах в калининском
скверике и округе, оперотрядники ответственно заседали и обсуждали проблемы
в своих штабах. Впрочем, и они делали дело - даже Сергея раза три
задерживали ребята, приблатненного вида, в широких кепках и болтающихся
шарфиках, оказывавшиеся на поверку оперотрядниками. Два раза отпускали
сразу, признавали за бывшего борца с наркотами из другого, непризнанного
отряда, то бишь, из компании гитарных горлопанов-поддавал. На третий,