"Юрий Петухов. Помрачение" - читать интересную книгу автора

- Ну, а что, например, вы ищете в таком случае?
- Да уж посерьезней что, посолиднее. Что жизненное! - от-
ветила та совсем иным тоном, даже дружелюбно.
- Например? - не отставал Игорь.
"Дама" заулыбалась, видимо, довольная, что на нее обраща-
ют внимание, интересуются.
- Ну-у, например, - она даже кокетничала слегка, - Буссе-
нар, э-э, альбомы всякие люблю с иллюстрациями. Или вот, са-
мое-самое - Анн и Серж Голон, слыхали? Ну, приключения Анже-
лики, прелесть, вершина, я просто без ума от нее. Вот это
талант! Запад, что ни говори, умеют!
- Да, вообще-то, авторы по происхождению наши, - вставил
Игорь, - русские...
- Что вы! - махнула на него рукой "дама". - Что вы! Наши
так не могут, культура не та. Нет той, понимаете, тонкости,
изящества, обхождения. Не-е, у нас так не напишут, не научи-
лись еще! Правильно сейчас говорят по телевизору, в "Огонь-
ке" пишут - у нас литература серая! А там, ну что вы, - она
улыбнулась с нескрываемым превосходством, - там у всех обра-
зование европейское, любая кухарка нашим писакам фору
даст... Ах, что за прелесть! Анжелика! Само имя! А что там у
всех этих гоголей - ваньки, маньки, парашки! Тьфу!
Игоря обожгло. Только позавчера, перечитывая Белинского,
он вновь наткнулся на страшные, несправедливые слова. Критик
негодовал по поводу "ужасного зрелища страны", "где люди са-
ми себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Стешками,
Васьками, Парашками". Сколько он уже встречал в прессе ста-
теек, в которых ссылались на это высказывание, раздувая его
смысл, дескать, рабы! и обхождение у них рабское! единствен-
ная страна в мире, где рабство и плебейство в самой крови!
так себя называть, так себя унижать, нигде такого нет!!!
Страшно читать было. Игорю становилось не по себе - до такой
степени не любить своего народа!
"Ужасное зрелище"?! "Клички"?! А скажите-ка, в какой еще
стране Европы, мира называют того же человека по отчеству, с
уважительностью, не известной иным странам и народам?! Что
же это мы себя в грязь втаптываем! Да что же они, эти псев-
доученые делают, как же можно терять настолько совесть?
"Единственная в мире"! Да вы бы задумались, попытались бы
постигнуть: именно единственная! Где еще есть такой язык,
такое богатство, обилие форм? Ведь не только Ванька, но и
Ванюша, Ванечка, Ваня, Иванко и еще с десяток вариантов! Ну
у кого еще есть такое разнообразие?! Что там - Джон, Джо,
Джонни - и все, и точка?! Прав был Николай Васильевич, гово-
ря, что для знания жизни и понимания ее маловато сведений,
почерпнутых из столичных фельетонов и популярных брошюр. За-
думались бы, что сам строй языка нашего такой, что не только
Стеша, Стешка, Стешенька, но и, к примеру, книга, книжка,
книжечка, или же - стена, стенка, стеночка, сума, сумка, су-
мочка, и до бесконечности так. А какое именно обращение выб-