"Анатолий Васильевич Петухов. Дай лапу, друг медведь! (Повесть) " - читать интересную книгу автора

сын, сейчас на уроке. Но мы с ней обо всем переговорили, поэтому я могу
беседовать с вами одна.
Она села, на минуту задумалась.
Федор Трофимович и Анастасия Прокопьевна не мигая смотрели на
добродушное крупное лицо директора и затаенно ждали, что же она им
скажет.
- Вы в кабинете у меня не первый раз, - начала Нонна Федоровна. -
Мальчик у вас трудный, и я еще ни разу не могла вас обрадовать его
успехами ни в учебе, ни в поведении. Но нынешний учебный год Боря начал
неплохо. Учиться стал лучше, и поведение удовлетворительное.
Отец и мать Борьки облегченно вздохнули.
- Это отрадный сдвиг. И вдруг вчера он опять сорвался... Вы знаете,
что он сделал?
Анастасия Прокопьевна испуганно заморгала, а Федор Трофимович
кашлянул и робко спросил:
- Значит, все-таки он... порезал?
- Он. Случай невероятный. Такого у нас в школе не было.
- Господи, за что же он так-то?.. - прошептала Анастасия
Прокопьевна.
- Накануне Валерик Гвоздев обрызгал его грязью, даже не обрызгал, а
по-хулигански окатил грязью! И вот Борис решил таким способом ему
отомстить. Гвоздева мы тоже накажем. Но вся беда в том, что куртку-то
отремонтировать невозможно. Я сама ее смотрела - вещь испорчена. А школа
не имеет средств, чтобы возместить родителям Гвоздева ущерб.
- Чего уж школа? Наш порезал - мы и заплатим, - приглушенно сказал
Федор Трофимович. - Только уж вы его, пожалуйста, не исключайте. Вроде бы
за ум взялся.
- Понимаю, - согласно кивнула Нонна Федоровна. - Наша просьба -
уладьте сами с Гвоздевыми эту неприятность. Наказать вашего сына мы,
конечно, должны: такой проступок не может пройти безнаказанно. Как именно
наказать, решит педсовет. Но об исключении, разумеется, не может быть и
речи. Наоборот, все мы надеемся, что это был его последний срыв и что
больше ваш сын не будет доставлять подобные неприятности ни вам, ни нам.
Вы в свою очередь - очень вас прошу! - обойдитесь с ним помягче. Так
будет лучше. Я уверена, он уже глубоко осознал свою вину и больше ничего
похожего не допустит.
- Да уж осознал. - Анастасия Прокопьевна вздохнула. - Всю-то
ноченьку плакал! А ведь и не ругали даже...
Когда Сизовы вышли из кабинета директора, все еще шел урок, и
коридор был пуст. Анастасия Прокопьевна тронула мужа за рукав и тихо
сказала:
- Ты, Федя, не бей его. Бог с ними, с деньгами! Заплатим. А о
парне-то, вишь, как она по-хорошему сказала!
- Да не трону я его! И денег не жалко, раз виноватый. Одно обидно:
чего же он мне-то не признался?
- Боится. Помнишь, за курево-то как ты его... Вот и боязно.
...Вечер был тих и прохладен. Алела заря. Редкие звезды мерцали в
темной синей вышине. Подмораживало. Осень!.. Чадя цигаркой, Федор
Трофимович быстро шел по пустынной улице деревни, и шаги от его сапог по
плотной земле гулко отдавались в стенах домов.