"Илья Петров. Мой корчет-а-пистон в Болшеве (Сб. "Необычные воспитанники")" - читать интересную книгу автора

Шелудько тоже заторопилась домой, припудрила нос, подкрасила губки, я,
заперев класс, отправился не к скверу и своей улице Строителей, а совсем в
противоположный конец города. Таня посмотрела на меня здивленно: что,
дескать, случилось с ее "шефом"?
Я помахал ей рукой. Между прочим, и она когда-то, и ее муж, инженер
Калининградского машиностроительного завода, учились у меня же в этом
классе. Таня, закончив Московский институт культуры, стала работать
пианисткой, а ее муж Юрий играл в нашем заводском оркестре на
кларнете-саксофоне.
Отыскав нужную улицу, я поднялся на третий этаж блочного серого дома,
позвонил. Открыл мне высокий пожилой мужчина в полосатой пижаме, тапочках.
- Вы будете Степан Григорич Громиков? - спросил я. Адрес Андрея у меня
был записан в журнале.
- Точно, - ответил мужчина в пижаме, осматривая меня вопросительно.
Я назвался. Громиков виновато глянул на свею пижаму, шлепанцы, поспешно
отступил в глубь коридора и пригласил меня войти.
- Андрей дома?
- Пришел недавно. У товарища сейчас... тут же в нашем доме.
Я вкратце рассказал о посещении лейтенанта и попросил Степана
Григорьевича сообщить мне, что же произошло с его сыном, почему его
задержала милиция. Старший Громиков опустился на диван против стула, где
сидел я.
- Мне Андрей так изложил, - начал он. - Этого Крутанова, у кого
велосипед увели, он не знает. Както, с месяц назад, вышел Андрей из пивной
с товарищем, а велосипед стоит. Он, дурак, возьми и сядь: в голове-то
хмельные чертики. Объехал квартал, вернулся и поставил на место, а хозяин
и увидь из окошка! Брился он, сидел в кресле рядом в парикмахерской, - ну
и выскочил с мыльной пеной на одной щеке, цап за руку. "Чей?" Андрей лишь
посмеялся:
"Громиков я. Охота пришла". Когда же велосипед и в самом деле угнали,
Крутанов и укажи. Понимаете?
"Был случай. Вот такой-то примеривался". Мой, как на грех, на замечании
был в районном отделении милиции. За драку с одним... Дали обоим петухам
тогда по пятнадцать суток... помните указ декабрьский? Ну вот, Андрея и
заподозрили. Спасибо вам, Илья Григорьевич, а то ведь кто знает, как
кончилось бы.
- Дело не в "спасибо", - сказал я. - Надо вам беседовать с парнем
почаще... и я со своей стороны проведу воспитательную работу. Андрей-то
способный, музыкантом может стать неплохим.
- Да обещал не брать в рот лишнего.
Упрашивал меня Степан Григорьевич чайку выпить, но я поблагодарил и
отказался. Небось уже дома заждались.
Дня два спустя, когда я в третьему часу дня пришел обедать, жена, ставя
на стол хлебницу, с улыбкой сказала:
- В магазине гастрономе кроликов нынче выкинули. Народу, конечно, все
хозяйки кинулись. Ну и я.
Стою в очереди, слышу разговор: "Вот уж где заботливый. Не токмо что в
оркестре, а и на дом ходит.
А все отчего? В хорошей семье рос. Воспитанный с детских годов". Мне
сперва и невдомек было, о ком это судачат. Слушала вполуха, а после и