"Горан Петрович. Остров и окрестные рассказы" - читать интересную книгу автора

- О! - я широко открыл рот: это было чрезвычайно важное заявление. - Ты
точно знаешь?
- А ты сомневаешься? - дед видел меня насквозь. - Проверь сам,
пожалуйста; отправляйся в любую сторону и никогда не дойдешь до конца,
только растратишь целый моток терпения. Мы разжирели сверх всякой меры. Если
тут или там ступишь ногой в рассказ, знай, что это лишь малая часть былого
прекрасного обрамления.
- Как это бывает с археологическими находками? - спросил я с таким
интересом, словно мы еще не ужинали.
- Вроде того. Ты слышал про Александра Македонского?
- Мы в школе учили... - Я важно выпятил грудь.
- Должно быть, какую-нибудь ерунду, - оборвал меня дедушка. - Ты
наверняка не знаешь, что здесь, за горой, скрывается часть границы
тогдашнего мира, где он побывал. Пойдем туда завтра, я покажу тебе это
необыкновенное место. Оно называется Эхей-двор.
Я долго не мог заснуть. Ветер-вихорь, проникнув в открытое окно,
запутался в густой занавеси ночи, и она, надуваясь, непрестанно шелестела. Я
пытался представить себе Эхей-двор, и мне он виделся как целое село,
покачивающееся на самой границе света, то туда, то сюда. Голова у меня
кружилась. Сном я укрылся только тогда, когда наши дома и поля, наша река,
горы и леса сначала опасно отяжелели, а потом начали медленно, а затем все
быстрее и быстрее падать в темно-синюю бездну.

Обычаи бывают для человека утомительны

- Вставай! - разбудил меня дедушка. - Вставай, я только тебя и жду.
Дедушка боялся, как бы мне не запретили такое далекое путешествие до
Эхей-двора, поэтому еще на рассвете приготовил сумку с хлебом, сыром,
абрикосами и веселыми приветствиями - на случай встречи в пути с кем-нибудь
из родни или просто с добрым человеком. Из дома мы выбирались на цыпочках,
неся в руках скрип половиц. Без шума проскочили мы и сквозь двор,
перепрыгивая через ту траву, которая особенно шуршала. У ворот обули звуки
шагов, но дедушка осмелел лишь тогда, когда мы уже отошли от дома достаточно
далеко, а так как без помощи палки он передвигался довольно неуверенно, ему
пришлось опереться на разговор:
- Когда Александр Македонский завоевал весь мир, нанес поражение всем
своим врагам, поработил целые империи, превратил в своих подданных многие
народы, захватил или получил в подарок множество сокровищ и женщин, - так
вот, когда он все это сделал, был он еще очень молод, а уже не представлял
себе, на нить какой цели нанизывать дни своего будущего. И это привело его в
такое горе, что повалился он на постель и горько-горько заплакал.
Я вприпрыжку бежал рядом с дедушкой и воображал, как плачет Александр
Македонский, как от его тяжелых всхлипываний вздрагивают купола роскошного
дворца и как слуги лихорадочно снуют по покоям и коридорам, затворяя окна,
чтобы бесцельно рассыпавшиеся дни владыки не уплыли безвозвратно куда-то за
линию горизонта. Воображал, как глашатаи на площадях грозными голосами
зачитывали собравшемуся народу указ: коль скоро кто-либо найдет беглый день
жизни Александра, то должен без промедления вернуть его во дворец, а если
утаит и оставит себе, то будет распят на площади в присутствии толпы.
Воображал, как принадлежащие Александру большеглазые красавицы, каждая