"Дмитрий Ильич Петров(Бирюк). Юг в огне (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

прибыли гости - представители из Воронежского совещания
казаков-фронтовиков Ермолов и Кучеров, а также представители из
Петроградского военного округа и Совета рабочих и солдатских депутатов
Янышев и Мандельштам. Предлагаю их избрать в президиум!
- Правильно! - зашумели голоса. - Избрать!
- На дьявола нам сдались тут пришельцы, - ворчали старики.
Съезд продолжал свою работу. Выступал Щаденко, участник революциии
1905 года, большевик.
- Я выступаю здесь, товарищи фронтовики, - глуховатым голосом говорил
Щаденко, - от имени свободного пролетариата, от имени шахтеров, рабочих и
ремесленников. Мы сейчас с вами спокойно проводим здесь свою деловую
работу, а в это время белопогонные бандиты, такие, как есаул Чернецов и
ему подобные каратели, вешают на рудниках шахтеров. Они заявляют, что свои
кровавые деяния производят от имени всего донского казачества. Разве это
правда, дорогие казаки-фронтовики? Давали ли вы, друзья, им такое право?..
- Нет!.. Нет!.. - поднялся шум в зале. - Никто не давал им такое
право!..
- Я так и знал, - удовлетворенно проговорил Щаденко. - Такое право вы
никому не давали. Такое право им дали казачьи богатеи, атаманы да
генералы, но не вы - трудовые казаки. А раз вы не давали такого права, так
разве вы допустите, чтоб эти вампиры от вашего имени проливали народную
кровь?..
С парты порывисто поднялся старик с пушистой седой бородой. Он с
яростью подскочил к Подтелкову.
- Ты что, председатель, нюни-то распустил?.. Ты знаешь, кто это
гутарит? - ткнул он костылем в Щаденко. - Ведь это ж наш каменский
мужичишка поганый, портной Щаденко. Разве ж это человек? Это ж портной. И
вы его, смутьяна, слушаете?.. Да его надобно отсель за шиворот да на
улицу...
Щаденко смотрел на разошедшегося старика, улыбаясь.
- Выходи отсюда, старик! - хмуро сказал Подтелков.
- Как так? - опешил тот. - По какому такому праву я должен отсюда
уходить?.. Не имеешь права выгонять!.. Я - казак. Раз уж всем мужикам есть
доступность на казачьем съезде быть, то мне уж и подавно такая доступность
разрешается...
- Уходи, тебе говорю! - холодно смотря на старика, спокойно сказал
Подтелков. - Предупреждал тебя, чтоб не мешал, а ты не послушал. Ну, раз
так, значит, уходи... А не уйдешь сам, скажу казакам, чтоб вывели...
- Братцы! - слезливо заговорил старик, оборачиваясь к делегатам, ища
у них сочувствия и поддержки. - Что ж вы смотрите, а?.. Казаков, стало
быть, выгоняют, а кацапов и евреев приманывают...
Но делегаты, насмешливо рассматривая старика, молчали. Примолкли даже
и старики, сидевшие на передних партах. Но вдруг среди тишины раздался
звучный, раздраженный голос:
- Чего к старику-то пристали?.. Нет чтоб старого человека уважением
окружить, а они над ним насмешку строят.
Прохор всмотрелся в говорившего. Это был его друг детства Максим
Свиридов. Он тоже был делегатом от своего полка.
- Странно, товарищ фронтовик, - пожал плечами Подтелков, глядя на
Свиридова. - Чего ты заступаешься за старика? Ты ж видишь, он не дает