"Людмила Петрушевская. Свой круг " - читать интересную книгу автора

И кричал, спускаясь по лестнице, Коля:
- Алешка! Алешка! Все! Я забираю! Все! К едреней матери куда угодно!
Только не здесь! Мразь такая!

Я заперлась на засов. Мой расчет был верным. Они все, как один, не
могли видеть детской крови, они могли спокойно разрезать друг друга на
части, но ребенок, дети для них святое дело.
Я прокралась на кухню и выглянула в окно, поверх полузатертой
Маришиной блевотины. Мне недолго было ждать. Вся компания вывалилась из
парадного. Коля нес Алешу! Это было триумфальное всеобщее шествие. Все
возбужденно переговаривались и ждали еще кого-то. Последним вышел Андрей,
стало быть, это он держал дверь. Когда он вышел, последний прикрывавший
фланги, Надя выкрикнула ему навстречу: "Лишение материнства, вот что!" Все
были в ударе. Мариша хлопотала с носовым платком над Алешей. Пьяные голоса
разносились далеко по округе. Они даже поймали такси! Коля с Алешей и
поддерживающая их Мариша, спотыкаясь, влезли на заднее сиденье, спереди сел
Жора. Жора, видимо, будет платить, подумала я, как всегда, точно, и Жоре
это по дороге, он так и так всегда ездит на такси. Ничего, доберутся.
В суд они не подадут, не такие люди. Алешку будут прятать от меня. Его
окружат вниманием. Дольше всех романтически будут любить Алешку
Андрей-стукач и его бездетная жена. Таня будет брать Алешку на лето к морю.
Коля, взявший Алешу на руки, уже не тот Коля, который ударил семилетнего
ребенка плашмя по лицу только за то, что тот обмочился. Мариша тоже будет
любить и жалеть маленького, гнилозубого Алешу, не проявляющего талантов
даже в малой степени. И богатый в будущем Жора подкинет от своих щедрот и
средств и, глядишь, устроит Алешу в институт. Другое дело Серж, человек в
целом мало романтический, человек сухой, циничный и недоверчивый, - но этот
кончит сожительством с единственным по-настоящему любимым им существом, с
Сонечкой, сумасшедшая любовь к которой ведет его по жизни углами,
закоулками и темными подвалами, пока он не осознает ее полностью, не бросит
всех женщин и не будет жить ради одной-единственной, которую сам породил.
Такие случаи также бывали и бывают. Вот это будет закавыка и занятие для
маленькой толпы моих друзей, но это будет не скоро, через восемь лет, а
Алеша за эти годы успеет набрать сил, ума и всего, что необходимо. Я же
устроила его судьбу очень дешевой ценой. Так бы он после моей смерти пошел
по интернатам и был бы с трудом принимаемым гостем в своем родном отцовском
доме. Но я просто, отправив его на садовый участок, не дала ему ключ от
садового домика, и он вынужден был вернуться, а стучать в дверь я ему
запретила, я его уже научила в его годы понимать запреты. И вот вся дешево
доставшаяся сцена с избиением младенцев дала толчок длинной новой
романтической традиции в жизни моего сироты Алеши, с его благородными
новыми приемными родителями, которые свои интересы забудут, а его интересы
будут блюсти. Так я все рассчитала, и так оно и будет. И еще хорошо, что
вся эта групповая семья будет жить у Алеши в квартире, у него в доме, а не
он у них, это тоже замечательно, поскольку очень скоро я отправлюсь по
дороге предков. Алеша, я думаю, приедет ко мне в первый день Пасхи, я с ним
так мысленно договорилась, показала ему дорожку и день, я думаю, он
догадается, он очень сообразительный мальчик, и там, среди крашеных яиц,
среди пластмассовых венков и помятой, пьяной и доброй толпы, он меня
простит, что я не дала ему попрощаться, а ударила его по лицу вместо