"Людмила Стефановна Петрушевская. Приключение в космическом королевстве" - читать интересную книгу автора

край подушки, и дернула.
Мик скрипуче кричал, и королевна была рада, что его голос заглушает треск
ниток. С другой стороны, ничего хорошего в этом крике не было, Мик монотонно и
ритмически начал говорить, что лучше сидеть в каменном мешке и лизать
сковородки, чем проводить вечность в виде плодящихся насекомых. Потом он
говорил о том, что не хочет жить. Затем он сказал, что никто не может
распоряжаться чужой судьбой и так далее. А Ба все рвала нитки и наконец
вспорола подушку с одной стороны, залезла внутрь, в дурно пахнущую тьму, и
стала методически пересматривать свою шерстку, надеясь найти светящийся
волосок. Он нашелся, он слабо горел на передней лапе у когтя. Тут же Ба
выдернула его зубами, и клетка с грохотом распалась: Ба стояла в своем костюме
космонавта на столе и с подушкой на шлеме. Ба тут же раскрыла клетку Мика,
схватила его хищным движением, так что он только всплеснул крыльями и рявкнул,
сунула его в подушку. Мик замер там, сердце его сильно стучало, маленькое
птичье сердце испуганного существа. Он никогда ничего не делал для своего
спасения. Ба ждала, Мик лежал неподвижно.
Как ни странно, всполошилась ушастая птичка в клетке. Она начала жалобно
пищать. Она раскрыла огромные перепончатые крылья.
Ба ждала. Сердце Мика билось все реже.
"Если ты умрешь сейчас, - подумала Ба вслух, - мы больше не увидимся. Ты
умрешь не для меня".
Птица вопила, Мик лежал неподвижно.
"Как хочешь, - произнесла мысленно Ба, - оставайся здесь, на Хе".
Она вытащила Мика и положила его обратно в клетку. Птичка с ушами стала
хлопотать над ним, перебирать его перышки. Ба склонилась над стеклянными
коробками, уже не глядя в сторону клетки.
"Я хочу вас спросить, - подумала она, - желаете ли вы жить в вечности или
хотите умереть насекомыми? Вы можете сделать выбор".
Жуки (четверо) послали Ба свои умоляющие сигналы. Муравьи посуетились и
тоже посигналили. Жуки ждали. У их ног ползали маленькие новенькие жуки.
Муравьи печально стояли с запеленутыми младенцами в лапках. Ба думала. Наконец
она кивнула, накрыла подушкой обе коробочки, но ничего не произошло. Муравьи и
жуки остались с детьми, не захотели обращаться в космонавтов. Попугай,
шатаясь, поднялся на ноги, поддерживаемый ушастой птицей, и сказал:
- А вот теперь прощай, детка, прощай.
Ба кивнула, вернулась на космический корабль в ту же секунду, ибо
разъяренная девушка способна на все, и вечером встретилась с отцом.
Отец, сияя, сидел на престоле.
- Тебе не было скучно? - спросил он. - Выглядишь ты хорошо.
Ба проглотила невидимые миру слезы и сентиментально ответила:
- О, я не скучала. Папа, я там добавила солнышка, овечек и гусей... И,
папа, там живут люди. Они поднялись из-под земли. Народ.
- Не ругаются? - спросил задумчиво отец.
- Они строят.
- Идиллий не бывает, - сказал отец.
- Ну жизнь, что поделаешь, - ответила дочь. - Бывает, дерутся. Папа, я
немного занималась наукой превращений.
- Нельзя, - строго сказал отец.
- Дело уже сделано, - произнесла дочь, - я превратила в людей десять
жуков, больших и маленьких, шесть муравьев и двух птиц. Я была обязана это