"Владимир Алексеевич Петров. Шахматная корона " - читать интересную книгу автора

Кохан из Приморска. К нам пришел некто Угрюмов Петр Данилович. Говорит, что
в вашем го роде двенадцатого февраля его бывший приятель Крымов совершил
преступление, убил женщину по фамилии Кудрявцева...
"Почему - Крымов? - мелькнуло в голове у Осипова. Ведь он же Васильев!"
- Хочу уточнить,- сказал он в трубку. - Может, фамилия преступника не
Крымов?
- Нет, Крымов. Так утверждает Угрюмов.
- А откуда он знает Кудрявцеву?
- Учились вместе. В школе еще. Угрюмов просит, чтобы вы его приняли и
внимательно выслушали.
- Пусть приезжает, - ответил Осипов. - И срочно. Положив трубку, он
отправился к Муравьеву, пересказал разговор по телефону.
- Вот ведь как получается, Василий Петрович: ищем мы Васильева, а
появляется Крымов.
- Ну что ж, возможно, это одно и то же лицо. Разве не бывало?
На следующий день в кабинет Осипова вошел мужчина лет тридцати, с
круглой, словно футбольный мяч; головой, На беседе с Угрюмовым был и
Муравьев.
- Итак, - начал он, - кто же вы будете?
- Вам фамилию назвать или профессию? - Разумеется, сначала фамилию, а
затем уж и профессию.
Вошедший замялся, заморгалл, - фамилия моя Угрюмов, зовут Петром, по
отцу Данилович.
- Понятно, гражданин Угрюмов. Так что же вы хотели нам сообщить?
- Да про тот случай, что с убийством связан.
- С каким?
- Людмилы Кудрявцевой.
- Вы что, знали ее?
- Детство прошло вместе. Муравьев переглянулся с Осиповым.
- Тогда расскажите все по порядку.
- Конечно, что знаю - расскажу.
И, не дожидаясь наводящих вопросов, Угрюмов заторопился:
- Несколько месяцев назад вернулся из каталажки Борька Крымов и сразу
ко мне. Я на работе был. Как он узнал, где я работаю, не знаю. Но вижу - за
окном на улице Краб (это кличка его). Выхожу. Он мне: "Пойдем посидим в
сквере, поговорить надо".
Ну пошли. "Слушай, Пескарь, - это он, значит, мне, так меня с детства
звали, - скажи ка, где сейчас Людка Кудрявцева?". "А что?" - говорю. "Не
могу ее забыть, тоскую. Писать куда ей, не знал. Ждал освобождения. Вот и
приехал в Приморск". Разжалобил он меня. Слова-то какие нашел, сроду я от
него таких не слышал. Ищи, говорю, у музыкантов в Энергограде. Разве думал
я, что так обернется... Угрюмов умолк.
- Ну-ну, дальше, - сказал Муравьев.
- Посидели мы с ним еще минут двадцать в сквере. Он говорит: "Хочешь
кусок иметь?". "Нет, - отвечаю, - мне не надо". "Ну, смотри, как знаешь, а у
меня другого выхода нет". Предложил еще поехать с ним в Энергоград, но я
отказался. Думал, что на том, слава богу, и кончились наши встречи. Ан нет.
Через неделю опять заявился. Вызвал меня, говорит: "Все, я опять загремел".
Позвал выпить с ним. Зашли мы в "Бригантину", поллитру раздавили. Краб
хмурый сидит, и водка на него не действует. "Что случилось?" - спрашиваю.