"Михаил Георгиевич Петров. Гончаров и его подзащитная ("Гончаров") " - читать интересную книгу автора

шевелиться. Вчерашний инцидент стоял особняком, а значит, и решать его нужно
было особо. С привлечением спецконтингента, а пока стоило подумать о той
информации, что вчера мне выдал участковый. Заварив крепкого чая, я
устроился на кухне, положив перед собой бумажку, на которой господин Оленин
в хронологическом порядке выписал пять преступлений, жертвами которых стали
пенсионеры. Их адреса прилагались.
Первой этот печальный список открывала семидесятилетняя Таисия
Михайловна Николенко. Удушили ее двенадцатого января, в день получения
пенсии. Вторым шел Виктор Семенович Трунов. Шестидесятивосьмилетний старик
свои деньги получил двадцатого января и тоже не мог ими распорядиться,
потому как в этот же день был задушен. Далее значилась Сайко Лидия Ивановна.
Возраст - семьдесят два года. Пайковые ей принесли двадцать восьмого, а вот
дата смерти обозначена двумя сутками. Очевидно, как и в нашем случае, нашли
ее не сразу... Следующей в списке значилась Нина Антоновна, смерть которой я
имел честь засвидетельствовать лично. И наконец, замыкал это скорбное
шествие Трегубов Степан Николаевич, о котором Оленин уже рассказывал.
Таким образом, я имел некоторую последовательность смертей. Итак,
убийства были совершены в следующие дни: 12.01 - вторник - Николенко,
20.01 - среда - Трунов, 28.01 - четверг - Сайко, 04.02 - четверг - Серова,
17.02 - среда - Трегубов.
Красивая пентограмма получается? Вторник, среда, четверг. Понедельник,
пятница и воскресные дни выпадают. Теперь, господин Гончаров, обратите
внимание на четность: 12, 20, 28, 04 и 17.
Так бы все хорошо, кабы не последняя нечетная дата. Она здорово портит
четыре предыдущие цифры. Что же касается интервала, то там вообще никакой
закономерности не прослеживается. Если в первых двух случаях он составляет
восемь дней, то в дальнейшем он равен семи и тринадцати дням. Как я ни
старался, как ни ломал голову - никакой логической системы из этих пяти цифр
не выстраивалось. Манипуляция с адресами тоже ничего утешительного не
принесла. Если четыре адреса хоть как-то можно было связать в один куст с
единым почтовым отделением в нем, то квартира Нины Антоновны не касалась их
никоим образом. Проживала она особняком и, судя по городскому плану, свой
пенсион получала на другой почте. Ничего не поделаешь, господин Гончаров,
кажется, вам придется немного поработать ножками. Сегодня воскресенье -
почтамт отдыхает, зато соседи убиенных должны быть дома.
Первым по ходу моего следования стоял дом Лидии Ивановны Сайко.
Проживала она на четвертом, последнем этаже по соседству с полуглухим и
полуслепым одиноким стариком. Видимо, с обонянием у него тоже были проблемы,
и по этой причине труп соседки был обнаружен с некоторым опозданием. Как я
ни старался, как ни усердствовал, ничего вразумительного услышать мне не
удалось. Правда, после получасовых усилий старик ответил, что уже больше
года пенсию им приносит некая Наталия Нестерова из пятнадцатого отделения.
Что же касается самой квартиры, то по причине ее невостребованности все
права на нее отошли городу и на настоящий момент там производился
капитальный ремонт.
Не многим больше мне довелось услышать от соседей Виктора Семеновича
Трунова. В его приватизированной квартире уже поселилась сестренка -
семидесятилетняя бабуля, которая ради такого случая покинула близлежащую
деревеньку. В чем-либо ее подозревать было смешно. Тем более, что завещание
на ее имя было написано братом еще пять лет назад. При желании она бы давно